2.Проблема «дилетантизма» в психологии.
«Дилетантизм»(франц. dilettantisme) — занятие каким-то видом интеллектуальной или практической деятельности без надлежащей подготовки; термин обозначает поверхностное усвоение сути дела. Обычно употребляется применительно к лицам, чей уровень понимания, знаний и умений не соответствует действительному уровню сложности проблем, которые они пытаются разрешить, и задач, которые намереваются выполняв, различают два вида дилетантизма: а) свойственный людям, действующим на основе любительских увлечений или из чисто альтруистических побуждений; б) дилетантизм профессионалов, т. е. людей, выполняющих за денежное вознаграждение определенные функции в системе разделения труда. Второй Случай имеет четкую негативную социально-экономическую и нравственно-этическую окраску, поскольку речь идет о неспособности оплачиваемого работника действовать согласно требованиям его служебного и общественного долга, о его некомпетентности. Опасность массового дилетантизма возрастает 00 мере общего усложнения общественной жизни и усиления ее многообразия.
Многие классики психологии, создатели базовых направлений — мы имеем в виду В. М. Бехтерева, Л. С. Выготского, С. Л. Рубинштейна, З. Фрейда, М. Вертгеймера, А. Маслоу, К. Роджерса и многих других — непосредственных учителей в той психологии, которую они создавали, не имели (что, разумеется, не означает отсутствие повлиявших на них философов и психологов); они не были прямыми продолжателями идей какой–либо научной школы, они сами эти школы создавали. Но речь идет не только о них: к примеру, в 80–е годы, когда еще в тогдашнем СССР практическая психология (в смысле собственно психологической практики) была редкостью, у потенциальных «учителей» и «наставников» еще у самих не было достаточного опыта для целенаправленного обучения начинающих психологов. Назовем такую ситуацию «свободного от ученичества» формирования психолога естественным развитием психолога–профессионала.
«Естественное» развитие психолога–профессионала имеет даже некоторые преимущества:
1) психолог сам определяет вектор своего профессионального и личностного развития, выступая фактически реальным субъектом профессионального самоопределения и саморазвития (и это многого стоит!);
2) у такого психолога быстрее формируется чувство социальной и профессиональной ответственности за свою работу;
3) у самостоятельно развивающегося психолога больше «шансов» для того, чтобы оставить после себя значительный след, чтобы быть «первопроходцем» и «первооткрывателем» по многим психологическим проблемам и направлениям, ведь никто ему не указывает, что «можно» («следует») делать, а что делать на работе «нежелательно».
К сожалению, при «естественном» развитии (саморазвитии) психолога возникает множество проблем:
1) вектор профессионального и личностного развития может быть выбран неудачно, и некому вовремя предостеречь, подстраховать такого психолога;
2) нередко «свободно» развивающиеся психологи рискуют утратить специфику своего труда и просто «раствориться» в среде смежных профессионалов, забыв о том, что они когда–то считались психологами;
3) отсутствие внешнего профессионального контроля и поддержки быстрее приводит к профессиональным деструкциям и даже к некачественной работе: просто некому квалифицированно оценивать работу, что порождает для психолога «соблазн» работы с прохладцей, или превращения работы в сплошное «развлечение» для себя и своих клиентов и т. д.
Возникающую в связи с этим проблему дилетантизма мы рассмотрим несколько ниже.
Впрочем, в какой мере столь привлекательное на первый взгляд «свободное» развитие действительно свободно? Быть может, эта привлекательность — лишь следствие недооценки того, что стоит за самостоятельностью великих? Ведь, рассуждают иногда, многие из них не имели психологического образования вообще, и речь идет не только об отцах–основателях, но и о более поздних авторах.
Начнем с того, что все они имели прекрасное — особенно по нынешним меркам — образование, и часто не одно. Да, они не были прямыми продолжателями идей какого–то одного человека, но в большинстве случаев превосходно ориентировались не только в психологии, но и в философии, физиологии, медицине, педагогике, истории и др.; да, многие из них приходили к психологии через другие научные или практические пространства — через эстетику, как Л. С. Выготский, через философию, как С. Л. Рубинштейн, через историю и религию, как К. Роджерс, через медицину, как В. М. Бехтерев или З. Фрейд, через физику, как М. Вертгеймер, — но в этих пространствах черпали некоторые принципы, во многом определявшие их интерес и подход к психологии как таковой. Иными словами, их учителем в этом плане выступал не конкретный человек, с которым они общались, но Культура, предлагавшая некоторые духовные и интеллектуальные фигуры прошлого или настоящего для следования или противостояния. Иногда же такая фигура возникала как вполне конкретный автор, живое общение с которым по разным причинам было невозможно, но идеи которого определяли творческий — отнюдь не эпигонский и не слепо апологетический — путь психолога.
Выдающийся отечественный философ и психолог Г. П. Щедровицкий, например, рассказывал, что он, осваивая идеи Л. С. Выготского, переписал (!) его работу «Мышление и речь» и понял: «Вот мой учитель!». Кроме того, выдающиеся психологи, по–видимому, не имевшие прямых предшественников в психологии, тем не менее указывали, как правило, тех, в общении с которыми формировались их оригинальные идеи, иногда называя их своими предтечами или теми, кому обязано своим возникновением новое направление. (К примеру, З. Фрейд называл таковыми Й. Брейера и Ж. Шарко, хотя сам психоанализ не сводим к идеям того и другого, даже вместе взятых). Иногда же сам автор по тем или иным причинам умалчивает об этом влиянии, но оно обнаруживается при анализе его жизни и творчества (например, Л. С. Выготский не ссылается, насколько нам известно, на Г. Г. Шмета45, чьи лекции слушал и идеи которого во многом творчески воспроизводил в своих трудах). Отметим и еще одно: учителем совсем не обязательно является тот, кто предлагает идеи для следования и развития. Учителем может быть и тот, в общении с которым формируется отношение к миру в целом, к предмету науки, формируется способ мышления и научная позиция, не обязательно совпадающая с позицией учителя. Так, В. П. Зинченко в первую очередь отмечает именно эту выдающуюся роль Г. И. Челпанова, создателя Психологического института в Москве; его называли своим учителем философы Н. А. Бердяев46 и А. Ф. Лосев, его учениками были оставившие яркий след в отечественной психологии Г. Г. Шпет, П. П. Блонский, К. Н. Корнилов (последние двое, к сожалению, по политико–философским причинам способствовали в послереволюционные годы отстранению учителя от науки).
Поскольку у людей часто создается иллюзия легкости освоения психологических знаний и методов, то острой остается проблема психологического дилетантства. По этому поводу хорошо написал Е. А. Климов: «Психологические методики правомочен применять только специально аттестованный работник; и некоторый ералаш в законодательстве (например, то, что разрешение — лицензию — на право, скажем, заниматься психологической практикой дают за деньги органы, не компетентные в психологии) здесь не может быть оправданием, по крайней мере, перед потомками. Знахарство, дилетантизм в психологии столь же неуместны, как в медицине, педагогике» (Климов, 1998. — С. 209).
Будем, однако, осторожны с оценкой кого–либо из наших современников–психологов как дилетантов. Многие психологи, ориентированные на академическую науку, например, не относятся серьезно к психологам–практикам («Что за психодраматисты, гештальтисты, психосинтетики и т. д.? Разве это психология?) — с чем соглашаться не хочется. Напомним и о том, что в свое время В. Вундт — первый, по сути, профессиональный психолог — расценил книгу У. Джеймса «Принципы психологии», не утратившую значения по настоящий день, как блестящую, но не имеющую отношения к психологии. Оценки выносит время.
И все–таки нельзя полностью исключать вариант «естественного» «свободного» развития и саморазвития психолога–профессионала. Но для такого развития (для свободного самоопределения и самореализации) психолог еще должен быть специально подготовлен. Вероятно, профессиональное обучение специалистов–психологов и должно быть направлено, прежде всего, на формирование такой готовности к профессиональному саморазвитию.
При этом важно еще на первых этапах подготовки «воодушевить» обучающихся студентов на перспективу дальнейшего самостоятельного профессионального развития. Для этого важно не только сформировать у них чувство уверенности в своих силах и возможностях (создать мотивационную основу самосовершенствования), но и вооружить их доступными внутренними средствами для такой работы над собой (создать операциональную основу саморазвития).
Наконец, важно побудить студентов (или молодых специалистов–психологов) сделать первые шаги к самостоятельному развитию себя как профессионала. Естественно, на первых этапах такой работы студент (или молодой специалист) должен находиться под тактичной опекой и контролем более опытного специалиста («наставника»). По большому счету, психолог еще должен заслужить право на самостоятельное развитие…
Слава Богу, если у каких–то психологов уже имеются такие наставники, но в большинстве случаев все это остается лишь благим пожеланием. Поэтому перед большинством студентов и молодых, начинающих психологов реально стоит проблема самостоятельного приобретения опыта профессионального саморазвития. И здесь полезным может оказаться известный и очень эффективный психолого–педагогический прием: чтобы развиваться самому, следует поскорее начать помогать в профессиональном и личностном становлении кому–то другому (как известно, многие преподаватели только тогда начинают по–настоящему понимать свой предмет, когда они многократно прочитают его в различных аудиториях, в чем сами преподаватели неоднократно признавались).
Дилетантизм традиционно рассматривается в контексте других, универсалистской тенденции в культуре. В соответствии с этой тенденцией, было заявлено, что в дополнение к его профессиональной деятельности, даже блестяще и требует значительных интеллектуальных и физических сил, человек, обладающий высокой степени мастерства в конкретной области специализации, движимый не только поощрять максимум заработок и
Наиболее полная социальная адаптация. Кроме того, важно, чтобы причинам, не связанным с сосредоточить внимание на получении конкретных результатов, а также эмоции, которые не могут прийти в контакт с профессиональной деятельностью. Это также требует разнообразных форм отдыха, возможность удовлетворять свои внешние бизнес-интересы и предпочтения. Эти потребности значительно возрастает на фоне тенденции к постоянно растущим объемом свободного времени.
Нетворческим отношение к миру, скучно рутина специализированной труда, осуществляется в отрыве от основных потребностей человеческого сознания и самореализации в погоне за идеальными целями, воспринимается как предвестник будущих социальных катастроф. Срочно задача казалась преодолеть этот разрыв, которые должны были быть использованы для поддержки все богатство духовной культуры, развито за столетия человечество.
Желательно, чтобы выделить несколько направлений, в которых анализ этой работы, а именно работы немецких ученых, изучавших проблемы любительства в статьях IV искусства Гете, в частности в примечаниях "О дилетантизма" Шиллера, А. И. Герцена и другие.
Гуманитарные знания современности имеет особые заслуги в утверждении того, что человек живет не только в мире своих профессиональных обязанностей и (социальные институты с их жесткой функциональной регуляции, и в пределах более широком контексте повседневной отношений. Попытка смотреть на мир повседневной жизни с точки зрения традиционной категорического анализа вызывает серьезные трудности, так как культурная день является чрезвычайно трудно формализовать. Содержание повседневной объекта быту в качестве исторического анализа не может быть исчерпывающим рациональной логики для этого подхода из сферы внимания ускользает что-то эмоциональное и не сформулирована до конца. Более адекватное восприятие повседневного опыта предложит обновить подсознания, глубокие слои социальной памяти, заглянуть в мир простого человека.
Как видно из приведенных выше материалов, развитие науки во всех ее различных регионов во многом определяется людьми, которые не получают начальное образование в выбранном направлении, и в начале не были специалистами в этих областях. Тем не менее, самообразование, трудолюбие, мужество и научно почтение перед любыми органами позволило им решить проблемы, которые они ставят перед собой и которые не смогли решить их специалистов. В связи с этим, сегодня, ничего не изменилось.
В настоящее время, как школа и высшее образование становится все более узкой, направленной на сохранение давно известный истины и обучение конкретные процедуры типичных проблем. Студенты не обучены и не искать новых проблем, а не поиск новых нестандартных решений. Учебники повторяется та же истина требует от студентов их запоминания и строгого соблюдения. Даже в диссертациях остановился, чтобы ставить и решать новые проблемы. И если кто-то ставит такие задачи и решает, что он имеет все шансы на провал в обороне. Так никакого прогресса в науке нет.
Сегодня, естественные науки, есть две основные цели: первая цель состоит в пересмотре всего, что было достигнуто в науке, и разделение истинное от ложного знания, которые, к сожалению, накопилось много. Вторая задача выявить внутренний механизм явлений, их физическую сущность. Тем не менее, наука поиск новых фактов и новых научных направлений, а не восхищение властями в последние годы. Это не означает, что нет никаких других проблем, они также должны быть рассмотрены, а также о новых направлениях, потому что старый значительной степени исчерпаны.
Таким образом, наука нуждается в людей, идущих несмотря на постоянный поток, поставив проблемы и берут на себя ответственность за их решение на новые пути. Это любители. Для них в будущем
Многие из ныне действующих психологов ориентированы на ту или иную научную или практико–психологическую школу и прошли профессиональную подготовку под руководством опытных педагогов, к тем или иным школам принадлежащих. Это, однако, не является общим правилом: во–первых, современное психологическое образование не всегда базируется на идеях какой–либо одной школы, что ставит перед студентом особую задачу ориентации и самоопределения в пространстве различных психологических подходов; во–вторых, организация высшего образования в нашей стране не дает, как правило, возможности полноценного «наставничества» в отношении всех студентов. Следует признать, что многие психологи стали хорошими профессионалами при очень незначительной помощи с чей–либо стороны. Часто они сами становятся для самих себя и учителями, и наставниками. Собственно говоря, многие классики психологии, создатели базовых направлений – мы имеем в виду В. М. Поскольку у людей часто создается иллюзия легкости освоения психологических знаний и методов, то острой остается проблема психологического дилетантства. По этому поводу хорошо написал Е. А. Климов: «Психологические методики правомочен применять только специально аттестованный работник; и некоторый ералаш в законодательстве (например, то, что разрешение – лицензию – на право, скажем, заниматься психологической практикой дают за деньги органы, не компетентные в психологии) здесь не может быть оправданием, по крайней мере, перед потомками. Знахарство, дилетантизм в психологии столь же неуместны, как в медицине, педагогике»