Развитие служб Раннего вмешательства получает все большее распространение во многих странах мира, при этом также растет число и разнообразие программ Раннего вмешательства, которые нередко ставят перед собой различные цели и отличаются по своему содержание. Подобное разнообразие является естественным и необходимым явлением, позволяющим предложить широкий спектр услуг в ответ на различные потребности детей с трудностями развития. Зачастую данное разнообразие также связано с культурными, политическими, экономическими и общественными процессами, определяющими контекст формирования и развития программ и услуг для детей с особыми потребностями.
С другой стороны, основные потребности большинства детей и их семей являются универсальными, что диктует необходимость выработки общего содержания и принципов Раннего вмешательства. В связи с этим данный вопрос, остро стоит на повестке дня как на уровне международного сообщества, так и отдельных стран и профессиональных организаций. В данной главе мы сделаем краткий обзор взглядов и представлений, основанных на накопленных на сегодняшний день научных знаниях и практическом опыте в области работы с семьями и людьми с функциональными нарушениями и кратко изложим 1) исторические аспекты формирования концепции Раннего вмешательства и существующие на сегодняшний день определения, описывающие модель Раннего вмешательства; 2) опишем задачи, цели, а также целевую группу и основные требования и принципы Раннего вмешательства; 4) остановимся на эффективности программ Раннего вмешательства.
В основу данного обзора положены стандарты Международного Общества Раннего Вмешательства, стандарты Европейской Ассоциации Раннего вмешательства, Российской Ассоциации Раннего вмешательства, документы Европейского агентства по развитию в области особых образовательных потребностей, а также научные и теоретические труды посвященные Раннему вмешательству.Возникновение и формирование концепции Раннего вмешательства
Хотя исторические корни идей Раннего вмешательства можно найти уже в работах Я. Коменского, Ж.Ж. Руссо, Д. Локка и многих других выдающихся педагогов и ученых, возникновение современной концепции Раннего вмешательства связывается с началом 1960-х годов, когда в США, а позже и в других странах Западной Европы появляется благоприятный общественный и политических климат для развития программ и услуг для детей с ограниченными возможностями (Meisels & Shonkoff, 2000). Начиная с этого периода, растет общественное движение и движение родителей детей с ограниченными возможностями «по защите прав детей c инвалидностью1», разрабатывается и внедряется соответствующая законодательная база для оказания помощи детям с нарушением развития или риском его возникновения. В последующие десятилетия консолидируются научные данные, теории и представления о раннем детском развитии, указывающие на пластичность мозга младенца и важность влияния стабильных отношений и среды на развития ребенка, а также пагубное влияние стресса, который переживает семья в связи с наличием у ребенка нарушений в развитии или серьезных проблем со здоровьем. Появляются также результаты первых исследований, демонстрирующих положительный эффект и потенциал программ, предлагаемых в первые годы жизни ребенка. Все это способствует переходу от медицинской модели инвалидности к социальной и соответствующим изменением цели и характера услуг для детей с ограниченными возможностями – от стремления сделать ребенка «нормальным» к стремлению сделать как можно более «нормальной» его жизнь и жизнь той семьи, в которой он воспитывается. Так, например, проф. Л.А. Чистович (2007) в своей статье о раннем детском развитии подчеркивает:
«...жизнь ребенка с нарушениями и его семьи должна быть насколько возможно нормальной с самого рождения, а не когда-нибудь потом, когда ребенка удастся (или не удастся) вылечить или обучить...нормальная жизнь не только хороша с моральной точки зрения, но и позволяет создать условия, наиболее способствующие развитию любого ребенка».
Следует отметить, что в последние десятилетия развитие теории и практики Раннего вмешательства основывалось на:
- формировании новых концептуальных рамок, объединяющих ранее разобщенные сектора и области знаний, такие как медицина, образование, социальные науки, и, в особенности, психология;
- переходе от форм вмешательства, направленных на ребенка и устранение недуга, к вовлечению семьи, местного сообщества и других, связанных с развитием ребенка систем;
- включение в целевую группу не только детей с явными или установленными признаками нарушения развития, но также детей с риском их возникновения. При этом речь идет не только о риске, связанном с наличием специфического диагноза или биологическом риске, но и социальном риске, связанном со средой развития или окружением, как, например, депривация или недостаточная стимуляция, пренебрежение родительскими обязанностями, насилие, и др.