Институт необходимой обороны в уголовном праве зарубежных стран.

В уголовном законодательстве зарубежных стран регламентация обстоятельств, исключающих преступность деяния, принципиально различна. Отличаются не только их названия и место в системе уголовных кодексов, но и их перечень, условия и основания правомерности. Институт необходимой обороны, представляя важнейшую форму участия граждан в правоохранительной деятельности, существует в уголовном праве практически всех государств мира . Как правило, нормы субинститута необходимой обороны расположены в Общей части уголовных кодексов. Однако есть исключения – в УК стран, основанных на модели УК Франции 1810 г. (Бельгия, Гаити, Мадагаскар), соответствующие нормы целиком или частично сформулированы в Особенной части в виде оговорок к таким составам, как убийство, нанесение телесных повреждений. В Великобритании вопрос о необходимой обороне частично решен в Законе об уголовной юстиции 1967 г., в ст. 3 которого предусмотрено, что лицо может применить «разумную силу» для предупреждения совершения другими лицами преступления либо для производства законного ареста преступника или подозреваемого . Несмотря на кажущуюся простоту, нормы о необходимой обороне на практике оказываются одними из наиболее труднореализуемых, что объясняется, прежде всего, многообразием ситуаций, возникающих в связи с применением этого субинститута. Поэтому неудивительно, что во многих странах подавляющее большинство норм о необходимой обороне в зависимости от типа правовой системы установлены судебными прецедентами или судебной практикой. Условия правомерности обороны в законодательстве и доктринах современных государств имеют значительное сходство. В абсолютном большинстве стран законодатель (или судебная практика) требует, чтобы посягательство было противоправным, наличным и реальным, а действия обороняющегося пропорциональными угрозе. Везде допускается причинение вреда посягающему лицу в целях защиты не только жизни, здоровья, но и имущества, причем как самого обороняющегося, так и третьих лиц. По общему для всех стран правилу при осуществлении необходимой обороны запрещается причинение вреда третьим лицам. Однако, несмотря на вышеуказанное сходство, в формулировках соответствующих статей национальных УК много принципиальных расхождений. Законодатели большинства стран весьма расширительно определяют допустимый объект защиты от посягательства при необходимой обороне. Наиболее абстрактно он сформулирован в УК государств СНГ, согласно которым необходимая оборона допускается при защите жизни, здоровья и прав обороняющегося или других лиц, интересов государства или общества от общественно опасного посягательства (Азербайджан, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Россия и т.д., кроме Грузии и Молдовы). Такого же подхода (в части защиты публичных интересов) придерживается законодатель ряда социалистических и постсоциалистических стран (Болгария, Венгрия, КНР, Куба, Лаос, Латвия, Литва, Монголия, Румыния). В УК большинства других стран напрямую не урегулирован вопрос о границах правомерности защиты прав и интересов государства и общества. Как правило, законодатель говорит о защите жизни, здоровья, личной неприкосновенности, собственности и других прав своих или иных лиц. Такого рода формулировки содержат УК Австрии, Албании, Андорры, Гондураса и т.д. Впрочем, можно вполне допустить, что под «иными лицами» в законодательстве указанных стран подразумевается и государство. В УК стран английского общего права объект посягательства (как и многие другие понятия) определяется весьма подробно, хотя иногда и казуистично. В ряде же других национальных законодательств встречаются совершенно абстрактные формулировки объекта защиты: «с целью защиты своих или чужих правовых благ (интересов)» (УК Грузии, Парагвая, Перу, Португалии, Республики Корея, Эстонии), «с целью защиты своих или чужих прав» (УК Панамы). В большинстве стран мира характер посягательства определяется в уголовном законе как «наличное противоправное посягательство (нападение)». На противоправный характер посягательства указывают, в частности, уголовные кодексы Австрии, Афганистана, Болгарии, Венгрии, Германии, Гондураса, Грузии, Замбии, Исландии, Испании, Коста-Рики, Нидерландов, Никарагуа, Польши. Но есть и другие (и нередко более удачные) определения. В УК Албании, Бразилии, Колумбии, Кот-д’Ивуара, Панамы, Румынии говорится о «несправедливом» (injusta) нападении; в УК Армении, Беларуси, Казахстана, Киргизии – об «общественно опасном» посягательстве; в УК Литвы – об «опасном» посягательстве. Полагаем, что определение рассматриваемого посягательства как общественно опасного более точно, поскольку на практике возможна необходимая оборона против действий невменяемого лица, которое, строго говоря, не действует противоправно. С другой стороны, обороняющийся не всегда может определить противозаконный характер посягательства в момент его совершения. На этот случай в УК Индии, Сингапура и некоторых других стран английского общего права специально оговаривается право самообороны от душевнобольного и малолетнего лица. В УК указанных стран английского общего права есть и иные специфические нормы, касающиеся противоправности нападения. Согласно этим нормам самооборона против незаконных действий государственных служащих при исполнении последними своих должностных полномочий допустима только в том случае, если эти действия грозят причинением смерти или тяжкого (телесного) вреда. Условия правомерности обороны относятся не только к характеру посягательства, но и к некоторым характеристикам обороняющегося, хотя указания на субъект необходимой обороны сочли возможным включить в свои УК далеко не все зарубежные законодатели. Так, нормы УК стран СНГ и Балтии (Азербайджан, Армения, Беларусь, Грузия, Казахстан, Киргизия, Латвия, Литва, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Украина, Эстония), а также УК Монголии прямо указывают, что это право принадлежит всем лицам независимо от возможности избежать посягательства либо обратиться за помощью к другим лицам или органам власти. Однако такое право не всегда признается законодателем даже в странах с либеральными традициями. Так, в УК некоторых штатов США (например, Нью-Йорк, Пенсильвания) закреплено правило, согласно которому лицо может прибегнуть «к смертоносной силе», если у него не было возможности отступить и таким образом избежать причинения смерти или тяжкого телесного вреда. УК Сингапура (ч. 3 ст. 99), Афганистана (ст. 62), Ирака (ст. 42), нигерийского штата Замфара (ст. 87), Судана (п. 2 ст. 12) устанавливают, что нет права необходимой обороны в тех случаях, когда лицо имеет время для обращения за помощью к властям. К числу условий правомерности необходимой обороны можно отнести отсутствие провокации со стороны обороняющегося. Такое условие закреплено в УК Андорры, Гватемалы, Гондураса, Греции, Западного Самоа, Испании, Кубы, Никарагуа, Панамы, Перу, Сальвадора, Таджикистана, Узбекистана, Уругвая, Филиппин, Эквадора, а также в УК штатов США. В уголовных кодексах большинства государств сформулирован лишь общий принцип пропорциональности (разумной необходимости) действий обороняющегося. К таким странам относятся: Алжир, Андорра, Федерация Боснии и Герцоговины, Дания, Замбия, Исландия, Испания, Италия, Куба, Лаос, Никарагуа, Панама, Перу, Сальвадор, Сан-Марино, Уругвай, Филиппины, Швейцария. В других случаях законодатель более конкретно раскрывает соотношение между характером противоправного деяния и допустимыми мерами обороны (УК Австралии, Афганистана, Индии, Мальты, Западного Самоа, штатов США и других стран английского общего права, а также Мадагаскара). При этом основное внимание законодателя направлено на то, чтобы четко определить, в каких случаях обороняющийся вправе (или, наоборот, не вправе) причинить нападающему смерть или тяжкий телесный вред. Законодатели практически всех стран мира расценивают необходимую оборону как действие общественно полезное, что вполне закономерно, поскольку она является субъективным правом каждого и по своей сути должна приниматься во внимание в качестве одного из важнейших способов борьбы с преступностью, доступного каждому средства защиты прав и свобод человека и гражданина. Кроме того, необходимая оборона служит эффективным средством предупреждения общественно опасных действий и особенно преступных проявлений, так как угроза быть убитым или раненым непосредственно на месте посягательства оказывает более устрашающее воздействие, чем возможность осуждения. Наконец, необходимая оборона играет серьезную роль в воспитании граждан в духе нетерпимости к преступлениям, в осознании гражданского долга, стойкости и высоких моральных качеств. Крайняя необходимость признается обстоятельством, исключающим преступность (наказуемость) деяния, во всех странах мира. В подавляющем большинстве государств этот субинститут четко регламентирован в уголовных кодексах. В других странах он основан на уголовно-правовой доктрине, судебной практике или судебном прецеденте (Великобритания, некоторые штаты США, Нидерланды, Турция и Франция). Уголовное законодательство и судебная практика современных государств предусматривают целый ряд условий правомерности действий, совершенных в состоянии крайней необходимости, относящихся как к предотвращаемой опасности, так и к защите от нее. Такими условиями являются: 1) реальная опасность правоохраняемым интересам; 2) наличная опасность, т.е. существующая в настоящее время, а не возможная в будущем или имевшая место в прошлом. При этом собственно «наличной» опасность названа в уголовном законе Германии, Греции, Италии, Парагвая, Японии. УК большинства стран СНГ (в том числе России) характеризуют опасность как «непосредственно угрожающую», УК Эстонии – как «непосредственную или непосредственно угрожающую». УК некоторых других стран говорят об опасности как о «наступившей или неминуемой» (Колумбия, Франция) или как о «неизбежной» (Армения, Куба, Молдова, Норвегия, Румыния); 3) отсутствие спровоцированности самим причинителем вреда. Специальная оговорка об этом имеется в УК Испании, Италии, Колумбии, Кубы, Литвы, Португалии, Сербии, Сан-Марино, Судана, Швейцарии, отдельных штатов США. Хотя в некоторых из указанных стран (например, в Литве), если все же угроза была спровоцирована по неосторожности, то крайняя необходимость оказания сопротивления преступному посягательству признается; 4) отсутствие возможности устранения опасности иными средствами, кроме как причинением вреда охраняемым уголовным законом интересам. Это требование зафиксировано в уголовном законодательстве (судебной практике, доктрине) всех стран мира; 5) равнозначность, т.е. причинение вреда не должно превышать пределов крайней необходимости. По УК Испании и Японии превышение имеет место только в случае, если нанесенный вред больше предотвращенного (в УК Беларуси аналогичная норма действовала до 2003 г.). Белорусский законодатель (пожалуй, единственный в мире) допустил, что никакого предотвращения вреда как результата может и не быть. Согласно УК Беларуси (ч. 2 ст. 36) «состояние крайней необходимости признается также в случае, если действия, совершенные с целью предотвращения опасности, не достигли своей цели и вред наступил, несмотря на усилия лица, добросовестно рассчитывавшего его предотвратить». Обращение к иностранному правопорядку в части регламентации субинститутов необходимой обороны и крайней необходимости как обстоятельств, исключающих преступность деяния, позволяет сформулировать предложения по совершенствованию соответствующего российского законодательства. В современных условиях Россия и другие страны, объединяя усилия в борьбе с преступностью, могут сходными методами решать проблемы в сфере уголовной политики при условии знания различных уголовно-правовых систем и адекватного к ним отношения. Национальным уголовно-правовым институтам присущи универсальные признаки, закономерности и тенденции. Вместе с тем очевидным фактом является то, что механический перенос зарубежного опыта на отечественную почву не может быть эффективным, хотя действующий ныне принцип интеграции Российской Федерации в европейскую правовую систему иногда обязывает его использовать. С учетом сложившихся национальных и правовых традиций, особенностей исторического развития, уровня развития экономики и ряда других факторов, предопределяющих состояние современного законодательства, российский законодатель имеет возможность воспринять мировой опыт передовых правовых решений, избегая ненужных заимствований.

Современный период отмечен разгулом преступности: бандитизм, разбои, посягательства на жизнь и здоровье людей, рэкет, терроризм приобрели характер национального бедствия. Государство пока лишь вырабатывает широковещательные программы борьбы с преступностью, принимает суровые законы против лиц, совершающих насильственные преступления. Однако отдача оказывается слабой. Часто людям приходится рассчитывать только на самих себя, действовать в состоянии необходимой обороны. Аннотация: В статье проводится исследование норм Уголовных кодексов зарубежных стран в сфере применения норм о необходимой обороне.Изучение норм уголовного права зарубежных стран позволяет рассматривать проблемы применения данного института уголовного права с различных точек зрения.Ключевые слова: необходимая оборона,Уголовный кодекс, убийство, наказание, преступление, правонарушение. Спецификой отличаются нормы, регламентирующие применение необходимой обороны в зарубежных странах. Представляется необходимым исследовать некоторые из них.Необходимая оборона в Англии применима для защиты себя, другого лица, имущества, а также для защиты интересов общества и государства. Они регулируются общим правом и Законом “Об уголовном праве” 1967 г. Согласно ст. 3 указанного закона лицу разрешается прибегнуть к силе в разумных пределах для предотвращения преступления, либо при производстве законного ареста правонарушителя или подозреваемого, либо во время оказания помощи такому аресту. В тексте статьи отсутствует положение о соразмерности защиты характеру и степени опасности посягательства. Можно предположить, что данная проблема полностью или частично решается судебной практикой, учитывая характерные особенности исторического развития правовой системы Англии, в том числе, накопленный веками богатейший опыт судебной практики, а также высокий статус и квалификацию английских судей.Как утверждают некоторые английские правоведы, лицо, действующее в рамках самообороны, защиты другого лица или защиты имущества либо для предотвращения нарушения общественного порядка, незаконного лишения свободы или противоправного нарушения права владения, могло бы пользоваться как защитой, предусмотренной общим правом, так и защитой по ст. 3 Закона «Об уголовном праве» 1967 г., предполагая в обоих случаях, что применимая сила была разумно допустимой.Хотя и предполагается, что лицо, действуя в рамках самообороны, уже реально подверглось нападении, однако, применительно к случаям самообороны, защиты другого лица или имущества допускается прибегать к силе в разумных пределах и для предотвращения угрозы нападения. Закон разрешает лицу первым нанести удар для предотвращения нападения, которого оно реально опасается. В этом случае при предупреждающем ударе допускается прибегнуть к меньшей силе, чем при действительном, реальном нападении.Вопрос о том, была ли применимая сила разумно допустимой при данных обстоятельствах, включая в себя два аспекта: 1) оправданно ли применение силы вообще в названной ситуации; 2) не было ли превышения силы, допустимой при данных обстоятельствах. Оба эти аспекта исследуются на основании обстоятельств, которые, по мнению обвиняемого, имели место, даже если он заблуждался в этом. Кроме исследования объективной стороны деяния необходимо проверить, была ли допустимая сила направлена на предотвращение преступления, а также, может ли разумный человек, оказавшийся в подобной ситуации, определить, какая сила является здесь допустимой. и самообороны. Вместе с тем в нем содержаться положения, предусматривающие, что, если обвиняемый действительно полагал, что применяемаясила разумна и необходима для осуществления самообороны, он будет осужден за простое, а не за тяжкое убийство.Правовая система США значительно отличается от правовой системы Англии. Особенность правовой системы США в целом и уголовно-правовой в частности–Уголовный кодекс штата Нью-Йорк 1967 г. Положения о необходимой обороне находятся в первой части раздела «С». На основании § 35.15 лицо может применить физическую силу к нападающему тогда и в такой степени, когда, как оно разумно полагает, это необходимо для защиты себя или третьего лица от того, что представляет собой применение или нависшую угрозу применения противоправной физической силы нападающим. В этом параграфе содержится оговорка, что поведение нападающего не должно быть спровоцировано самим защищающимся с целью причинить нападающему телесный вред, а также защищающийся не должен быть первоначальным агрессором, но даже и в этом случае использование физической силы будет признано оправданным, если он прекратил нападение и предупредил об этом другого. Вторая часть § 35.15 регулирует случаи, в которых возможно применение смертельной физической силы. Кроме общего определения в этом параграфе перечислены случаи, при которых обороняющийся не должен отступать: 1) если он находится в своем жилище и не является первоначальным агрессором; 2) является служащим полиции, должностным лицом, наблюдающим за соблюдением общественного порядка, или лицом, оказывающим помощь уже перечисленным лицом по их указанию; 3) в случаях, когда посягающий совершает или пытается совершить похищение человека, изнасилование или ограбление при таких обстоятельствах, при которых соответствии с п. 3 § 35.20 разрешается применение смертельной физической силы. Защита имущества регулируется § 35.20 и § 35.25. Применительно к данным параграфам следует отметить, что все имущество делится на движимое и недвижимое.Согласно § 35.25 для защиты движимого имущества лицо может применить физическую силу к другому лицу, за исключением смертельной физической силы, тогда и в такой степени, когда и насколько, как оно разумно полагает, это необходимо для предотвращения или пресечения совершения другим лицом кражи либо причинения или попытки причинения им уголовно-наказуемого ущерба имуществу.Тем самым законодатель, разрешая применять смертельную физическую силу, определяет ценность данного объекта и, следовательно, степень опасности посягательства. Посягательство на недвижимое имущество более опасно. Следовательно, для его защиты можно прибегнуть к большей физической силе вплоть до смертельной физической силы, когда лицо разумно полагает, что она необходима для предотвращения или пресечения совершения поджога. Таким образом, англо-американская уголовно-правовая доктрина придает особое значение необходимой обороне при защите собственности, в частности от кражи, разрушения или повреждения. При этом признается оправданным любое причинение вреда тому, кто посягает на личность или собственность, если суд сочтет характер защиты и избранные для этого средства разумными. Более того, при определенных обстоятельствах признается оправданным даже убийство, совершенное в целях предупреждения гражданского правонарушения, состоящего в нарушении прав собственника земельного участка или иного имущества. УК штата Нью-Йорк различает случаи использования физической силы для защиты личности и для защиты прав собственности. При этом всегда признается оправданным применение обычной физической силы для защиты личности и собственности в разумных пределах. При определенных условиях признается оправданным применение смертельной физической силы.Помимо уголовного кодекса штата Нью-Йорк следует рассмотреть основные положения американской уголовной доктрины. Например, лицо, которое не является зачинщиком столкновения, оправдывается в применении разумной силы против своего противника, когда оно полагает, что: а) существует непосредственная угроза противоправного причинения телесных повреждений со стороны нападающего; б) применение такой силы необходимо для избежания данной угрозы. Ни при каких обстоятельствах не является оправдывающим применение смертельно опасной силы против нападения, не представляющего опасности для жизни. Между тем существует спор относительно того, должно ли лицо, которому угрожает нападение, опасное для жизни, отступить, если оно может это сделать безопасным для себя способом перед тем, как прибегнуть к смертельно опасной силе, исключая ситуации, когда оно не должно отступать, например, находясь у себя дома или на работе.Таким образом, самооборона возможна в ситуациях, когда лицо подвергается противоправному нападению другого лица и не имеет возможности прибегнуть к защите закона. В этом случае ему следует предпринять разумные меры для своей защиты от телесных повреждений. Если лицо использует разумные средства для защиты от таких преступлений, как: умышленное и неосторожное убийства, покушение на убийство, нападение и оскорбление действием, а также эти деяния с отягчающими обстоятельствами, то умышленное нанесение вреда посягающему или угроза нанесения такого вреда полностью оправданы, поскольку обороняющийся действует в порядке самообороны. Для того чтобы лицо могло использовать силу для своей защиты (или защиты других) от нападающего, необходимо, чтобы нападение существовало или по крайней мере защищающийся разумно полагал, что оно существует. Законодательство по самообороне различает смертельную и не смертельную (умеренную) силу. Смертельная сила может быть определена, как сила, используя которую лицо намеревается убить другого либо причинить серьезные повреждения или которая, как оно полагает, создает существенный риск наступления смерти или причинения серьезных повреждений нападающему. В качестве примера применения смертельной силы можно рассмотреть ситуацию, когда лицо стреляет в другого, намереваясь убить его или серьезно ранить, даже если в действительности он промахнулся или слегка ранил другого. Угроза причинения смерти или тяжких телесных повреждений, но без намерения ее осуществления не является применением смертельной силы. В этом случае лицо может быть оправданно, если оно лишь демонстрирует оружие нападающему, тогда как сам выстрел не был бы оправдан при данных обстоятельствах.Таким образом, при определении объема силы закон признает разумной такую силу, которую лицо может оправданно применить в соответствии с угрозой вреда, которого оно стремиться избежать. Лицо может оправданно применять не смертельную силу против другого человека для самообороны, если оно разумно полагает, что тот собирается причинить незаконный вред здоровью. Лицо может также оправданно применять смертельную силу против другого в рамках самообороны, если только оно разумно полагает, что нападающий собирается причинить серьезный вред здоровью либо смерть и если применение смертельной силы необходимо для предотвращения этого.Поскольку правило устанавливает, что смертельная сила может применяться в ситуациях опасных для жизни, то можно предположить, что это требование препятствует применению оружия против безоружного нападающего. Однако возможны исключения, так как в расчет должны приниматься: соответствие физических данных, пол нападающего и защищающегося, наличие нескольких нападающих и особенно сила невооруженного нападения.Кроме требования разумности самой силы в доктрине указано и на разумное убеждение лица в необходимости применения данной силы. Судебная практика и законодательство по самообороне также предъявляются требование разумности в необходимости применения силы для предотвращения вреда. Другим требованием правомерности применения силы для защиты является наличие угрозы нападения (близость нападения). Судебная практика и законодательство по необходимой обороне требует от защищающегося того, чтобы он разумно был убежден в том, что нападающий немедленно нападает. Действительно, если грозящее насилие отдалено по времени, то у обороняющегося есть иные варианты, чем убийство или нанесение телесных повреждений агрессору.Рассмотрим еще несколько достаточно важных моментов, касающихся правомерности самообороны при сопротивлении незаконному аресту, а также право нападающего на самооборону и необходимость отступить. По общему правилу тот, кто является зачинщиком, не подпадает под действие самообороны, если обороняющийся для своей защиты от него применяет законную силу. Тем не менее возможны две ситуации, когда зачинщик, защищая себя, может быть оправдан: 1) нападающий не собирается убивать, то есть применяет силу, не опасную для жизни, однако сталкиваются с защитой, которая опасна для его жизни в этой ситуации, но данная защита противозаконна, и, следовательно, у нападающего появляется право на самооборону; 2) зачинщик вновь обретает право на самооборону в случаях, когда четко дает понять, что он отказывается от продолжения нападения. Необходимость отступить. Существует строгое ограничение на лишение жизни, если в этом нет необходимости, и чуть менее строгое –в отношении причинения ему телесных повреждений при самообороне. Вместе с тем никто не может быть принужден к трусости и малодушию. В любом случае лицо не должно отступать, если это небезопасно, а также если оно у себя дома либо на своей работ, исключая случаи, когда оно само является зачинщиком. Требование отступить не распространяется на полицейского или лицо, ему помогающее.Сопротивление незаконному аресту. Закон оправдывает применение не смертельной силы для сопротивления такому аресту. Но Примерный уголовный кодекс содержит правило, что использование силы против полицейского незаконно, даже если он производит незаконный арест. Защита других лиц и защита имущества. При защите другого лица установлено правило, согласно которому допускается применять разумную силу для защиты совершенно незнакомого человека в том случае, когда обороняющийся полагает, что этот человек находится в непосредственной опасности причинения ему незаконного вреда со стороны нападающего и что применение силы необходимо для устранения опасности. Применение смертельной силы возможно только от смертельно опасного посягательства. В случае защиты кого-либо, как и при самообороне, лицо будет оправданно в применении силы, если только оно разумно полагает, что тот другой находится в непосредственной опасности и что применение силы необходимо для предотвращения вреда. И даже в этом случае оно не может применить большую силу, чем это разумно необходимо для устранения опасности. Согласно Примерному УК смертельная сила может быть применена, если лицо полагает, что другой человек собирается совершить или совершает: поджог, грабеж, разбой или уничтожение имущества и применяет либо собирается применить смертельную силу против лица либо в его присутствии или применяет не смертельную силу, но такую, которая представляет для обороняющегося или другого лица существенную опасность причинения серьезного вреда здоровью.В связи с изложенным, можно сделать вывод, что российское законодательство более систематизировано в области формулирования понятия необходимой обороны и ее признаков. Вместе с тем необходимо отметить, что нормы законодательства США более конкретизированы в области пределов применения необходимой обороны. Думается, что в связи с проблемой определения пределов необходимой обороны в российском уголовном законодательстве, допустимо принять во внимание нормы американского права, по данной проблеме. Представляет интерес трактовка применения норм о необходимой обороне по УК Испании. Согласно ст. 21 УК Испании самооборона относится к обстоятельства исключающим уголовную ответственность. Причем необходимо отметить, что испанский законодатель предусматривает возможность применения самообороны для защиты личности и своих прав, а также для защиты личности и прав третьего лица. Условиями правомерности применения необходимой обороны по УК Испании выступает несколько критериев: 1) противоправность нападения; 2) отсутствие провокации со стороны обороняющегося; 3) соответствие способа пресечения требованиям разумности.Интересен подход к определению необходимо обороны в Швейцарии. Само понятие самообороны в целом не противоречит общеевропейской трактовке. Однако УК Швейцарии не устанавливает четко перечень объектов, которые могут защищаться лицом, а также не определяет критериев правомерности необходимой обороны. УК Швейцарии не содержит понятие превышения пределов необходимой обороны, однако включает данное понятие в качестве обстоятельств смягчающих наказание, относя при этом решение о правомерности или неправомерности самообороны на усмотрение суда. Следовательно в Швейцарии институт необходимой обороны носит в значительной степени оценочный характер. Изложенное позволяет сделать вывод, что институт необходимой обороны известен в уголовном праве большинства стран. При этом имеют место незначительные отличия в терминологии и условиях правомерности необходимой обороны, а именно тот факт что в большинстве Уголовных кодексах стран Европы и Америки отсутствует норма о превышении пределов необходимой обороны. При этом ряд кодексов довольно подробно регламентирует особенности применения необходимой обороны в зависимости от объекта посягательства. На наш взгляд изучение законодательства зарубежных стран необходимо для поиска путей совершенствования российского уголовного права.

Немногим более 100 лет тому назад Н.Д. Сергеевский выразил мысль, не утратившую актуальность и по сей день: «Научное исследование не может ограничиться положительным правом одного какого-либо народа (правом отечественным). В качестве необходимого материала должны быть привлекаемы определения права других государств … Проповедовать исключительную национальную замкнутость значит отрицать всю новейшую историю и ставить на место реальной действительности свою собственную, произвольную утопию». В уголовном законодательстве зарубежных стран регламентация обстоятельств, исключающих преступность деяния, принципиально различна. Отличаются не только их названия и место в системе уголовных кодексов, но и их перечень, условия и основания правомерности. Институт необходимой обороны, представляя важнейшую форму участия граждан в правоохранительной деятельности, существует в уголовном праве практически всех государств мира. Как правило, нормы субинститута необходимой обороны расположены в Общей части уголовных кодексов. Однако есть исключения – в УК стран, основанных на модели УК Франции 1810 г. (Бельгия, Гаити, Мадагаскар), соответствующие нормы целиком или частично сформулированы в Особенной части в виде оговорок к таким составам, как убийство, нанесение телесных повреждений. В Великобритании вопрос о необходимой обороне частично решен в Законе об уголовной юстиции 1967 г., в ст. 3 которого предусмотрено, что лицо может применить «разумную силу» для предупреждения совершения другими лицами преступления либо для производства законного ареста преступника или подозреваемого. Несмотря на кажущуюся простоту, нормы о необходимой обороне на практике оказываются одними из наиболее труднореализуемых, что объясняется, прежде всего, многообразием ситуаций, возникающих в связи с применением этого субинститута. Поэтому неудивительно, что во многих странах подавляющее большинство норм о необходимой обороне в зависимости от типа правовой системы установлены судебными прецедентами или судебной практикой. Условия правомерности обороны в законодательстве и доктринах современных государств имеют значительное сходство. В абсолютном большинстве стран законодатель (или судебная практика) требует, чтобы посягательство было противоправным, наличным и реальным, а действия обороняющегося пропорциональными угрозе. Везде допускается причинение вреда посягающему лицу в целях защиты не только жизни, здоровья, но и имущества, причем как самого обороняющегося, так и третьих лиц. По общему для всех стран правилу при осуществлении необходимой обороны запрещается причинение вреда третьим лицам. Однако, несмотря на вышеуказанное сходство, в формулировках соответствующих статей национальных УК много принципиальных расхождений. Законодатели большинства стран весьма расширительно определяют допустимый объект защиты от посягательства при необходимой обороне. Наиболее абстрактно он сформулирован в УК государств СНГ, согласно которым необходимая оборона допускается при защите жизни, здоровья и прав обороняющегося или других лиц, интересов государства или общества от общественно опасного посягательства (Азербайджан, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Россия и т.д., кроме Грузии и Молдовы). Такого же подхода (в части защиты публичных интересов) придерживается законодатель ряда социалистических и постсоциалистических стран (Болгария, Венгрия, КНР, Куба, Лаос, Латвия, Литва, Монголия, Румыния). В УК большинства других стран напрямую не урегулирован вопрос о границах правомерности защиты прав и интересов государства и общества. Как правило, законодатель говорит о защите жизни, здоровья, личной неприкосновенности, собственности и других прав своих или иных лиц. Такого рода формулировки содержат УК Австрии, Албании, Андорры, Гондураса и т.д. Впрочем, можно вполне допустить, что под «иными лицами» в законодательстве указанных стран подразумевается и государство. В УК стран английского общего права объект посягательства (как и многие другие понятия) определяется весьма подробно, хотя иногда и казуистично. В ряде же других национальных законодательств встречаются совершенно абстрактные формулировки объекта защиты: «с целью защиты своих или чужих правовых благ (интересов)» (УК Грузии, Парагвая, Перу, Португалии, Республики Корея, Эстонии), «с целью защиты своих или чужих прав» (УК Панамы). В большинстве стран мира характер посягательства определяется в уголовном законе как «наличное противоправное посягательство (нападение)». На противоправный характер посягательства указывают, в частности, уголовные кодексы Австрии, Афганистана, Болгарии, Венгрии, Германии, Гондураса, Грузии, Замбии, Исландии, Испании, Коста-Рики, Нидерландов, Никарагуа, Польши. Но есть и другие (и нередко более удачные) определения. В УК Албании, Бразилии, Колумбии, Кот-д’Ивуара, Панамы, Румынии говорится о «несправедливом» (injusta) нападении; в УК Армении, Беларуси, Казахстана, Киргизии – об «общественно опасном» посягательстве; в УК Литвы – об «опасном» посягательстве. Полагаем, что определение рассматриваемого посягательства как общественно опасного более точно, поскольку на практике возможна необходимая оборона против действий невменяемого лица, которое, строго говоря, не действует противоправно. С другой стороны, обороняющийся не всегда может определить противозаконный характер посягательства в момент его совершения. На этот случай в УК Индии, Сингапура и некоторых других стран английского общего права специально оговаривается право самообороны от душевнобольного и малолетнего лица. В УК указанных стран английского общего права есть и иные специфические нормы, касающиеся противоправности нападения. Согласно этим нормам самооборона против незаконных действий государственных служащих при исполнении последними своих должностных полномочий допустима только в том случае, если эти действия грозят причинением смерти или тяжкого (телесного) вреда. На признак наличности (непосредственности) указывают УК Австрии, Бельгии, Болгарии, Бразилии, Гаити, Германии, Нидерландов, Румынии. В некоторых случаях законодатель прямо допускает необходимую оборону против будущего посягательства, если оно представляется неизбежным (УК Австрии, Бразилии, Венгрии, Дании, Индии, Исландии, Колумбии, Кубы, Панамы, ряда штатов США). Так, УК Бразилии говорит о «наличном или неминуемом нападении» («agressao, atual ou iminente»), УК Дании – о «нападении, которое началось или неизбежно». УК Австрии допускает необходимую оборону для предотвращения «непосредственно угрожающего» посягательства, а УК Венгрии – «угрозы незаконного нападения». Весьма интересное правило относительно наличия признака посягательства содержит УК Грузии (п. 3 ст. 28): «причинение вреда посягающему с целью возврата отнятых в результате противоправного посягательства имущества или иных правовых благ является правомерным и в случае, если это произошло непосредственно при переходе этих благ в руки посягавшего и их немедленный возврат еще был возможен». Характерной чертой ряда зарубежных уголовно-правовых систем является установление законодателем своего рода презумпции состояния необходимой обороны в случае незаконного проникновения постороннего лица в жилище (хранилище имущества) или попытки такого проникновения (УК Алжира, Бельгии, Гаити, Колумбии, Коста-Рики, Кот-д’Ивуара, Литвы, Мадагаскара, Марокко, Мексики, Молдовы, Никарагуа, Туниса, Украины, Уругвая, Финляндии, Франции, Чили). При этом в УК ряда стран речь идет о ночном проникновении как особо опасном. В некоторых УК среди прочих указывается такой признак нападения, как его реальность, т.е. существование в действительности (Албания, Молдова, Мексика, Румыния, Сан-Марино). Обычно же этот признак рассматривается только в доктрине уголовного права. Условия правомерности обороны относятся не только к характеру посягательства, но и к некоторым характеристикам обороняющегося, хотя указания на субъект необходимой обороны сочли возможным включить в свои УК далеко не все зарубежные законодатели. Так, нормы УК стран СНГ и Балтии (Азербайджан, Армения, Беларусь, Грузия, Казахстан, Киргизия, Латвия, Литва, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Украина, Эстония), а также УК Монголии прямо указывают, что это право принадлежит всем лицам независимо от возможности избежать посягательства либо обратиться за помощью к другим лицам или органам власти. Однако такое право не всегда признается законодателем даже в странах с либеральными традициями. Так, в УК некоторых штатов США (например, Нью-Йорк, Пенсильвания) закреплено правило, согласно которому лицо может прибегнуть «к смертоносной силе», если у него не было возможности отступить и таким образом избежать причинения смерти или тяжкого телесного вреда. УК Сингапура (ч. 3 ст. 99), Афганистана (ст. 62), Ирака (ст. 42), нигерийского штата Замфара (ст. 87), Судана (п. 2 ст. 12) устанавливают, что нет права необходимой обороны в тех случаях, когда лицо имеет время для обращения за помощью к властям. К числу условий правомерности необходимой обороны можно отнести отсутствие провокации со стороны обороняющегося. Такое условие закреплено в УК Андорры, Гватемалы, Гондураса, Греции, Западного Самоа, Испании, Кубы, Никарагуа, Панамы, Перу, Сальвадора, Таджикистана, Узбекистана, Уругвая, Филиппин, Эквадора, а также в УК штатов США. В уголовных кодексах большинства государств сформулирован лишь общий принцип пропорциональности (разумной необходимости) действий обороняющегося. К таким странам относятся: Алжир, Андорра, Федерация Боснии и Герцоговины, Дания, Замбия, Исландия, Испания, Италия, Куба, Лаос, Никарагуа, Панама, Перу, Сальвадор, Сан-Марино, Уругвай, Филиппины, Швейцария. В других случаях законодатель более конкретно раскрывает соотношение между характером противоправного деяния и допустимыми мерами обороны (УК Австралии, Афганистана, Индии, Мальты, Западного Самоа, штатов США и других стран английского общего права, а также Мадагаскара). При этом основное внимание законодателя направлено на то, чтобы четко определить, в каких случаях обороняющийся вправе (или, наоборот, не вправе) причинить нападающему смерть или тяжкий телесный вред. По УК Сингапура (ст. 100) причинение смерти нападающему возможно в случае нападения с намерением убийства, причинения тяжкого вреда здоровью, изнасилования, совершения иных насильственных сексуальных действий, похищения людей, насильственного лишения свободы. В некоторых случаях причинение смерти допускается и при особо опасных посягательствах на собственность (ст. 103) – разбое, грабеже со взломом ночью и т.п. УК Франции (ст. 122-5) прямо запрещает совершать умышленное убийство для пресечения совершения преступления или проступка против собственности. Исходя из принципа пропорциональности, законодательство всех без исключения стран мира предусматривает ответственность за превышение пределов необходимой обороны. По общему правилу эта ответственность носит смягченный характер. Однако иногда законодатель допускает и полный отказ от назначения наказания (УК КНР, Польши, Кореи). Законодатели практически всех стран мира расценивают необходимую оборону как действие общественно полезное, что вполне закономерно, поскольку она является субъективным правом каждого и по своей сути должна приниматься во внимание в качестве одного из важнейших способов борьбы с преступностью, доступного каждому средства защиты прав и свобод человека и гражданина. Кроме того, необходимая оборона служит эффективным средством предупреждения общественно опасных действий и особенно преступных проявлений, так как угроза быть убитым или раненым непосредственно на месте посягательства оказывает более устрашающее воздействие, чем возможность осуждения. Наконец, необходимая оборона играет серьезную роль в воспитании граждан в духе нетерпимости к преступлениям, в осознании гражданского долга, стойкости и высоких моральных качеств. Крайняя необходимость признается обстоятельством, исключающим преступность (наказуемость) деяния, во всех странах мира. В подавляющем большинстве государств этот субинститут четко регламентирован в уголовных кодексах. В других странах он основан на уголовно-правовой доктрине, судебной практике или судебном прецеденте (Великобритания, некоторые штаты США, Нидерланды, Турция и Франция). Уголовное законодательство и судебная практика современных государств предусматривают целый ряд условий правомерности действий, совершенных в состоянии крайней необходимости, относящихся как к предотвращаемой опасности, так и к защите от нее. Такими условиями являются: 1) реальная опасность правоохраняемым интересам; 2) наличная опасность, т.е. существующая в настоящее время, а не возможная в будущем или имевшая место в прошлом. При этом собственно «наличной» опасность названа в уголовном законе Германии, Греции, Италии, Парагвая, Японии. УК большинства стран СНГ (в том числе России) характеризуют опасность как «непосредственно угрожающую», УК Эстонии – как «непосредственную или непосредственно угрожающую». УК некоторых других стран говорят об опасности как о «наступившей или неминуемой» (Колумбия, Франция) или как о «неизбежной» (Армения, Куба, Молдова, Норвегия, Румыния); 3) отсутствие спровоцированности самим причинителем вреда. Специальная оговорка об этом имеется в УК Испании, Италии, Колумбии, Кубы, Литвы, Португалии, Сербии, Сан-Марино, Судана, Швейцарии, отдельных штатов США. Хотя в некоторых из указанных стран (например, в Литве), если все же угроза была спровоцирована по неосторожности, то крайняя необходимость оказания сопротивления преступному посягательству признается; 4) отсутствие возможности устранения опасности иными средствами, кроме как причинением вреда охраняемым уголовным законом интересам. Это требование зафиксировано в уголовном законодательстве (судебной практике, доктрине) всех стран мира; 5) равнозначность, т.е. причинение вреда не должно превышать пределов крайней необходимости. По УК Испании и Японии превышение имеет место только в случае, если нанесенный вред больше предотвращенного (в УК Беларуси аналогичная норма действовала до 2003 г.). Белорусский законодатель (пожалуй, единственный в мире) допустил, что никакого предотвращения вреда как результата может и не быть. Согласно УК Беларуси (ч. 2 ст. 36) «состояние крайней необходимости признается также в случае, если действия, совершенные с целью предотвращения опасности, не достигли своей цели и вред наступил, несмотря на усилия лица, добросовестно рассчитывавшего его предотвратить». В ряде стран законодатель при определении пределов крайней необходимости исходит не из размеров причиняемого вреда, а из соотношения ценности защищаемых благ (интересов) и тех, которым наносится вред (Польша, Португалия, Эстония). Как правило, уголовное законодательство не устанавливает никаких конкретных ограничений в отношении действий, которые могут совершаться при наличии крайней необходимости. Исключение составляет УК Судана (ст. 15), согласно которому крайняя необходимость «не может служить оправданием для совершения убийства, за исключением тех случаев, которые связаны с исполнением долга». По УК стран СНГ превышение пределов крайней необходимости влечет ответственность лишь в случаях умышленного причинения вреда. При этом по УК Украины (ч. 3 ст. 39) лицо не подлежит уголовной ответственности за превышение пределов крайней необходимости, если вследствие сильного душевного волнения, вызванного угрожавшей опасностью, оно не могло оценить соответствие причиненного вреда этой опасности. По общему правилу превышение пределов крайней необходимости признается смягчающим обстоятельством. По УК Польши (§ 3 ст. 26) в этих случаях суд может применить чрезвычайное смягчение наказания и даже отказаться от его назначения. УК Китая, Кубы, Македонии, Сербии и Японии также предусматривают возможность не только смягчения наказания, но и полного отказа от него. Обращение к иностранному правопорядку в части регламентации субинститутов необходимой обороны и крайней необходимости как обстоятельств, исключающих преступность деяния, позволяет сформулировать предложения по совершенствованию соответствующего российского законодательства. В современных условиях Россия и другие страны, объединяя усилия в борьбе с преступностью, могут сходными методами решать проблемы в сфере уголовной политики при условии знания различных уголовно-правовых систем и адекватного к ним отношения. Национальным уголовно-правовым институтам присущи универсальные признаки, закономерности и тенденции. Вместе с тем очевидным фактом является то, что механический перенос зарубежного опыта на отечественную почву не может быть эффективным, хотя действующий ныне принцип интеграции Российской Федерации в европейскую правовую систему иногда обязывает его использовать. С учетом сложившихся национальных и правовых традиций, особенностей исторического развития, уровня развития экономики и ряда других факторов, предопределяющих состояние современного законодательства, российский законодатель имеет возможность воспринять мировой опыт передовых правовых решений, избегая ненужных заимствований.