Разграничение преступлений часть 1

Тема: РАЗГРАНИЧЕНИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Часть 1

1. ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ
2. РАЗГРАНИЧЕНИЕ ПО ОБЪЕКТУ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
3. РАЗГРАНИЧЕНИЕ ПО СУБЪЕКТУ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Вопрос 1 ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Каждое преступление имеет ряд общих признаков с другими преступлениями. Трудности при квалификации главным образом и объясняются этим обстоятельством. Для того чтобы правильно квалифицировать преступление, необходимо очень четко представлять себе разграничительные линии между ними и смежными преступлениями. Устанавливая свойственные данному деянию признаки, отбрасывая те признаки, которые ему не присущи, постепенно углубляя анализ и правовой нормы, и фактических обстоятельств содеянного, мы приходим к единственной совокупности признаков, характеризующих данное преступление и отличающих его от других.

По сути дела, весь процесс квалификации состоит в последовательном отграничении каждого признака совершенного деяния от признаков других, смежных преступлений. Можно сказать, что разграничение преступлений есть обратная сторона квалификации.

При изучении курса Особенной части уголовного права разграничению преступлений уделяется большое внимание. Правда, при этом обычно разграничиваются два-три смежных состава, реже — преступления, входящие в одну главу Уголовного кодекса. Однако с точки зрения теории квалификации важно не столько разрешить отдельные спорные случаи разграничения преступле­ний, сколько установить общие правила для такого рода решений.

Необходимой для этого предпосылкой является выяснение характера внутренних взаимосвязей между нормами Особенной части УК.

Всегда ли эти нормы можно разграничивать по четким логическим основаниям?

Представляют ли они собой взаимоисключающие или пересекающиеся логические классы?

По какому числу признаков обычно различаются смежные составы? Ответы на все эти вопросы имеют не только теоретическое, но и практическое значение.

Анализ норм Особенной части приводит к выводу, что вся их совокупность не может рассматриваться как завершенная логическая система, построенная по одним и тем же правилам. Так как уголовное законодательство создавалось на протяжении длительного исторического периода и неоднократно изменялось, система норм Особенной части представляет собой довольно пеструю картину. Есть нормы, увязанные между собой в четкую систему. Разграничение между ними можно провести с достаточной точностью. Различие между другими нормами не является столь очевидным. Некоторые же нормы относятся к так называемым пересекающимся классам, и их признаки совпадают между собой, так что разграничение подчас становится невозможным.

Исходя из количества разграничительных признаков между составами преступлений, можно выделить три основных случая:

1)  составы не имеют между собой ни одного общего признака (кроме вменяемости и возраста).

Так, например, у составов незаконного производства аборта и заведомо ложного доноса различны все признаки объекта, объективной и субъективной сторон: субъекты совпадают лишь частично (возраст, вменяемость).

Разграничение таких составов не представляет трудности. Оно возможно уже при ознакомлении с конструкциями соответству­ющих составов. Вряд ли не только юрист, но и любой человек, незнакомый с уголовным законодательством, может смешать эти преступления;

2)  составы имеют малое число общих признаков. В таком со­отношении находятся, например, составы кражи (ст.  158) и под­мены ребенка (ст.  153). Объекты этих преступлений различны, субъекты (по возрасту) тоже. Частично совпадают способ дей­ствий и форма вины  — умысел. Но далее снова различия: по предмету посягательства и по субъективной стороне (при под­мене ребенка корыстная цель не обязательна).

И в этом случае разграничение не представляет сложности, так как оно может быть проведено по целому ряду признаков. Кроме того, большей частью такие составы имеют различную конструкцию;

3) составы имеют все общие признаки, кроме одного Следовательно, только этот один признак является разграничительным.

Подобные преступления можно в полном смысле слова назвать смежными; конструкции их обычно одинаковы.

Так, кража отличается от грабежа лишь способом действий, грабеж без насилия отличается от квалифицированного вида грабежа по одному из альтернативных признаков и г. п. Объект, субъект, субъективная сторона, предмет посягательства у всех преступлений, связанных с хищением собственности, идентичны.

Именно подобные случаи и вызывают при квалификации наибольшие трудности. Такие составы легко смешать, особенно если единственный разграничительный признак определен недостаточно четко. В последующем изложении мы уделим этому типу соотношения составов наибольшее внимание.

Анализ действующего уголовного законодательства показывает, что составы данной разновидности в нем преобладают. Так, из приблизительно 300 составов УК более половины могут быть отнесены к числу тех, для которых нетрудно указать один, два и более смежных составов. Примерно 30% всех составов различаются между собой двумя-тремя признаками и 15 — 20% — по четырем и более признакам. Есть "уникальные" составы, для которых трудно указать смежные нормы. К ним относятся, например, преступления в сфере компьютерной информации (гл. 28 УК), нарушение правил, установленных для борьбы с болезнями и вредителями растений (ст. 249) и т. п.

Смежные составы нередко образуют друг с другом довольно длинные "цепочки" (группы). Типичными в этом отношении являются группы смежных преступлений против собственности, должностных, транспортных преступлений и т. д. На рисунке в качестве иллюстрации приведена одна из групп смежных составов, в основе которой лежат некоторые посягательства на жизнь и здоровье граждан (На этом рисунке в целях упрощения указываются но составы, а статьи УК)

2. Смежные преступления могут отличаться друг от друга по самым разным категориям признаков: по непосредственным объектам, по форме вины, цели, мотиву, способу действий, последствиям и г. д.

Один из общих принципов разграничения преступлений состоит в построении иерархической системы отличительных признаков: от более общих к более частным, от высшего ранга к низшему. Вначале надо разделить всю имеющуюся совокупность составов на две (или несколько) групп по отличающему их наиболее общему признаку (так называемый "развал на кучи"). Затем каждая группа делится на более мелкие в зависимости от различных оснований деления; этот процесс производится до тех пор пока не останется два смежных состава, различающихся между собой минимальным числом признаков низшего ранга.

Одним из условий эффективного разграничения является создание единого "алфавита" разграничительных признаков. Применительно к Уголовному кодексу это означало бы использование во всех нормах УК единой стандартной терминологии, сведение признаков по возможности к одному классу явлений, к одной категории.

Для действующего уголовного законодательства такая рекомендация является нереальной. Во-первых, содержание уголовно-правовых норм настолько различно, что их признаки относятся к разным областям социальной жизни. Сравним, например, "тайное хищение имущества" и "унижение достоинства лично­сти". Хотя оба высказывания описывают объективную сторону соответствующих преступлений, использовать для них единую систему обозначений невозможно — это разные явления

Во-вторых, если бы даже унификация терминологии и была бы возможной, она потребовала бы пересмотра почти всего уголовного законодательства. Вопросы же разграничения преступлений приходится решать в теории и на практике повседневно, не дожидаясь этих изменений.

Все это неизбежно сказывается на характере построения общей программы разграничения преступлений Ее надо создавать, по крайней мере вначале, из нескольких отдельных частей. Потом их можно попытаться объединить. В связи с этим последующее изложение вопросов разграничения преступлений мы проводим по отдельным элементам преступления: объекту, объективной стороне, субъективной стороне и субъекту. Затем попытаемся воссоздать общую картину комплексного разграничения преступлений.

2, РАЗГРАНИЧЕНИЕ ПО ОБЪЕКТУ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Для решения вопросов, связанных с разграничением преступлений по их объектам, следует прежде всего сделать несколько замечаний о структуре объекта и, в частности, определить, какие именно свойства объекта преступления входят в число признаков состава и имеют значение для квалификации.

Объектами преступлений, предусмотренных уголовным законодательством, являются общественные отношения. Известно, что почти каждое преступление посягает не на одно, а на несколько смежных общественных отношений; при этом каждый объект преступного посягательства имеет сложную внутреннюю структуру.

Выражаясь с действиях или определенном положении лю­дей по отношению друг к другу и обществу в целом, обществен­ное отношение нередко имеет материальные предпосылки (усло­вия) своего существования и может быть закреплено в опреде­ленных материальных формах. Например, необходимым условием и предпосылкой существования отношений собственности является имущество, вещи. Деньги и документы служат формой за­крепления различных отношений.

Кроме того, вокруг "фактических" общественных отношений в случае их правового регулирования складывается некая "правовая оболочка", т. е. устанавливаются правовые отношения, которые обеспечивают определенное поведение участников обще­ственных отношений, а также охрану этих отношений. Например, фактические отношения собственности являются правоотношениями, если они осуществляются в законном порядке, на закон­ном основании.

Объект преступления охватывает весь этот комплекс: а) фак­тические общественные отношения между людьми; б) их право­вую форму или "оболочку"; в) материальные формы, условия и предпосылки существования лих ох ношений1 В диспозиции же статьи УК нередко описан только какой-нибудь один элемент из всего этого комплекса.

В "материальных" составах объект определяется посредством указания на вредное последствие и иногда на предмет посяга­тельства. Здесь признаки объекта представлены значительно пол­нее, чем в составах "формальных".

Рассмотрим в качестве примера состав убийства, предусмотренный ст. 105 УК.

Объектом убийства является жизнь человека, правовой фор­мой будут правоотношения, обеспечивающие неприкосновенность личности. "Уголовное право, охраняя субъектов общественных отношений, их жизнь, здоровье и т. п., — писал Н И. Загородников, — тем самым охраняет и общественные отношения, которые вообще не могут существовать без субъектов".

Указанные признаки объекта умышленного убийства полнос­тью входят в состав этого преступления. Суд должен в каждом случае установить, имелось ли посягательство на жизнь человека и было ли оно противоправным, т. е. были ли нарушены право­вые отношения, охраняющие жизнь человека. В противном случае состав убийства отсутствует и действия обвиняемого не могут быть квалифицированы по ст. 105 УК (а равно и по любой дру­гой статье об убийстве).

Следует подчеркнуть, что для признания содеянного окончен­ным убийством необходимо установить обе составные части объек­та этого преступления. Если в результате умышленного действия обвиняемого человек фактически лишился жизни, этого еще недо­статочно, чтобы признать его виновным в убийстве, так как необхо­димо выяснить, нарушены ли общественные (правовые) отношения, охраняющие жизнь человека. Ведь причинение смерти может быть и правомерным действием (например, при необходимой обороне).

С другой стороны, если умышленные действия лица, направ­ленные на лишение жизни человека, были противоправными  (нарушали правовые отношения, установленные в целях охраны личности), но потерпевший остался жив, квалифицировать соде­янное как оконченное убийство нельзя.

В так называемых формальных составах последствия не являются признаками состава. В них обычно указывается лишь один признак объекта — его "правовая оболочка", т. е. право­вые отношения, которые установлены для охраны общественных интересов.

При квалификации этих преступлений установление объек­та обеспечивается путем установления противоправности совер­шенного деяния, а причинение вреда фактическим общественным отношениям презюмируется, причем эта презумпция в большин­стве случаев является неопровержимой.

Рассмотрим, например, состав побега из-под стражи. Предста­вим себе случай, когда лицо, совершившее побег, было затем при­знано невиновным в совершении того преступления, в связи с которым оно находилось под стражей. Этот побег было бы непра­вильно считать законным действием и вместе с тем нетрудно видеть, что он не причинил ущерба интересам правосудия — объекту данного преступления. Но это не имеет значения для квалификации. Так как состав побега из-под стражи относится к числу "формальных", то вред от него презюмируется и доказывать наличие или отсутствие ущерба объекту является операцией юридически неправомерной (в плане квалификации, но не в плане назначения наказания!).

Разумеется, судье необходимо представлять себе объект лю­бого преступления, в том числе и "формального", во всей его полноте. Если в состав преступления включена только "правовая оболочка" объекта, то иногда может быть неясно, каково существо общественных отношений, охраняемых уголовно-правовой нор­мой. Надо учитывать и то, что одинаковая "оболочка" может под-час охватывать различные общественные отношения. Из-за не­полного и потому неправильного представления об объекте пре­ступления нередко возникают ошибки при квалификации пре­ступлений.

Б. и другие были осуждены за то, что они изготовляли и сбы­вали фальшивые монеты царской чеканки десятирублевого дос­тоинства. Исходя главным образом из признаков объективной сто­роны преступления и не уяснив ею объекта, суд первой инстанции квалифицировал эти действия как фальшивомонетничество.

Верховный Суд СССР указал на ошибочность такой квали­фикации: "Объектом фальшивомонетничества являются совет­ская денежная и кредитная система или общественные отноше­ния, возникшие в связи с международным соглашениями, заклю­ченными СССР. Подделка денежных знаков, не имеющих в на­стоящее время хождения как в СССР, так и за рубежом, не может рассматриваться как фальшивомонетничество, так как изготовле­ние и сбыт таковых не могут в какой-либо мере нанести ущерб советской денежной и кредитной системе". Действия осужден­ных были переквалифицированы на статью УК, предусматрива­ющую ответственность за мошенничество.

В 1962 году Верховный Суд РСФСР исправил иную ошибку, в результате которой действия С, и других, занимавшихся анало­гичным преступным промыслом, были квалифицированы как нарушение правил о валютных операциях. Указав, что фальши­вые монеты, изготовленные из меди под золотые монеты царской чеканки, не являются валютой, Верховный Суд РСФСР переква­лифицировал преступление на ст. 147 УК РСФСР3.

Преступлений, которые различались бы между собой толь­ко по признаку объекта, не так много. Это такие пары составов: оскорбление (ст. 130) и оскорбление представителя власти (ст. 319);

разглашение государственной тайны (ст. 283) и разглашение данных следствия (ст. 310);

 уничтожение и повреждение лесов (ст. 261) и умышленное повреждение имущества (ст. 168).

Правда, нетрудно заметить, что в этих случаях два непосредствен­ных объекта, взятых попарно, не образуют полного класса обще­ственных отношений. Тем не менее, во всех подобных случаях, когда объекты двух преступлений достаточно четко отличаются один от другого, трудности при квалификации обычно не возни­кают. Это объясняется, в частности, и тем, что если не объект, то потерпевший или предмет преступления в подобных случаях все­гда прямо названы в законе, а это дает возможность легко решить вопрос о различии в объектах.

Когда в законе объект или предмет преступления определе­ны через оценочные понятия, для разграничения преступлений требуется глубокий сопоставительный анализ.

Сложнее разграничить преступления, если их объекты частично совпадают (пересекаются) друг с другом. Это встречается глав­ным образом в случаях посягательства на сложные группы общественных отношений, которые тесно взаимосвязаны между собой.

В качестве примера можно сослаться на разграничение неосторожного убийства (ст. 109) и нарушения правил охраны труда, повлекшего смерть человека (ч. 2 ст. 143).

Объекты этих преступлений частично совпадают, ибо если неосторожное убийство приводит к лишению жизни человека, то нарушение правил охра­ны труда, повлекшее смерть, вызывает то же последствие и одно­временно причиняет ущерб нормальной хозяйственной деятель­ности предприятия.

Казалось бы, разграничение составов преступлений по объек­ту непосредственно вытекает из их классификации по главам Особенной части Уголовного кодекса. Однако эта классификация не обладает той степенью точности, которая необходима для разграничения преступлений. Система Особенной части уголовного законодательства складывалась исторически. Если даже признать, что в основе ее построения лежал исключительно и только объект преступного посягательства (а в этом можно со­мневаться), то и при таком допущении комплексный, сложный характер объектов многих преступлений не мог найти должного отражения в этой системе. Группируя преступления по главам, уголовный кодекс учитывает лишь основную направленность дан­ного преступления, наиболее важную часть общественных отно­шений, на которые оно посягает, выделяет главный объект.

Преступления же в действительности посягают на многие и притом сложные объекты. В результате получается, например, что посягательства на жизнь предусмотрены чуть ли не во всех гла­вах Особенной части. При этом применительно к каждой главе они имеют специфические особенности, в зависимости от других общественных интересов, которые также нарушаются при этом посягательстве.

Как отмечал Н. И. Загородников, "преступное посягательство на жизнь человека может осуществляться не только при тех преступлениях против личности, которые непосредственно направ­лены на жизнь и образуют тот или иной состав убийства". "В целях охраны жизни и здоровья граждан государство издает целый ряд правил, соблюдение которых обеспечивает безопасность людей... При этом законодатель, определяя ответственность за нарушение соответствующих правил, имеет целью оградить от преступных посягательств не только установленный правопоря­док, но и создать тем самым дополнительные средства охраны личности".

В реальной жизни разнообразные общественные отношения тесно переплетаются. Посягательство на одну группу отношений почти всегда влечет нарушение смежных общественных отношений. Поэтому для разграничения преступлений необходимо хорошо пред­ставлять себе весь круг норм, охраняющих одни и те же обществен­ные отношения, и знать разницу между этими нормами.

Рассмотрим это на примере преступлений, причиняющих вред жизни и здоровью человека.

Если нам известно по данным уголовного дела, что совершен­ное преступление привело к смерти или причинило вред здоро­вью личности, то для квалификации преступления по объекту необходимо прежде всего подобрать полный перечень уголовно-правовых норм, охраняющих (хотя бы частично) этот объект.

Этот перечень будет довольно большим. Жизнь и здоровье человека охраняются не только статьями о преступлениях про­тив личности, но и статьями глав о преступлениях против обще­ственной безопасности и общественного порядка, против государственной власти, о преступлениях против собственности, о воинских преступлениях и др.

Обширный перечень норм, охраняющих наряду с другими общественными интересами жизнь и здоровье человека, можно изложить сравнительно экономно, сгруппировав составы преступлений в зависимости от содержания объекта посягательства:

1. Преступления, непосредственно посягающие на жизнь или здоровье человека:

а)  причинение смерти: ст. ст. 105 -110, ч. 4 ст. 111. ч. 2 ст. 12/1 УК;

б)  причинение вреда здоровью: ст. ст. 111- 118, 120-123 УК.

2.  Преступления, причиняющие вред жизни или здоровью

человека одновременно с посягательством на:

свободу, честь и достоинство личности: ст. ст.   126—128; половую неприкосновенность личности: ст. ст.   131, 132; конституционные права и свободы: ст. 143; семью и несовершеннолетних: ст. 152; собственность: ст. ст.   161, 162, 166— 168; и так далее; перечень можно существенно продолжить. Таким образом, установив, например, что преступление приве­ло к смерти человека, мы еще не можем окончательно его квали­фицировать, так как в Уголовном кодексе имеется много статей, предусматривающих ответственность за посягательство на жизнь. Но уже значительно легче квалифицировать содеянное, если мы, например, знаем, что посягательство на жизнь было одновременно сопряжено с посягательством на собственность. Круг уголовно-правовых норм существенно суживается, выявляются смежные составы. Речь может идти о бандитизме, разбое, умышленном или неосторожном уничтожении имущества, повлекшем человеческие жертвы, либо о реальной совокупности преступлений против личности. Дальнейшее разграничение требует перехода от объекта к другим элементам преступления.

Таким образом, установление объекта преступного посягатель­ства служит как бы предварительной программой для выбора той группы смежных составов, среди которых нужно будет уже бо­лее тщательно искать необходимую норму.

В большинстве случаев объект не является единственным разграничительным признаком преступлений. Нередко различие  объектах двух преступлений связано с различием и других »моментов.

Иными словами, существует взаимосвязь двух или несколь­ких разграничительных признаков, включая признаки объект преступления.

Характерным примером являются некоторые воинские преступления (например, сопротивление начальнику, оскорбление другого военнослужащего) и соответствующие им общеуголовные преступления. Разграничение между этими составами проходит и по признаку объекта, и по признакам субъекта. То же можно сказать о разграничении ряда преступлений против пра­восудия и преступлений против личности, например, незаконного ареста и незаконного лишения свободы.

Возникает вопрос: что здесь является ведущим, а что производным: признаки объекта или субъекта? Если иметь в виду процесс создания уголовно-правовых норм, то несомненно, что ведущая роль принадлежит объекту, с учетом которого законодатель и конструирует соответствующую статью закона: содержание общественных отношений, поставленных под охрану закона, определяет круг возможных субъектов преступлений и другие признаки состава. Однако при применении закона зависимость получается обратной: большей частью раньше устанавливаются признаки субъекта преступного посягательства, а в связи с этим, с учетом характера действий, определяется и объект. Например, установив, что один военнослужащий оскорбил другого при исполнении служебных обязанностей, мы делаем вывод, что пострадала не только личная честь, но и воинская дисциплина. Следовательно, объект здесь является зависимым признаком.

В заключение поставим такой вопрос: всегда ли объект может служить разграничительным признаком между преступлениями? Иначе говоря, существуют ли хотя бы два состава преступ­ления, полностью совпадающих между собой по объекту преступ­ного посягательства?

Рассматривая вопрос о структуре объекта, Б.С. Никифоров пришел к отрицательному ответу на последний вопрос. Так, говоря о разнице между отдельными видами посягательств на соб­ственность, он утверждает, что "различие между кражей и разбоем в конечном счете сводится к тому, что эти преступления нарушают различные условия реализации обеспеченной законом возможное собственнику использовать имущество по своему усмотрению".

В известной мере эти соображения правильны. Можно привести ряд примеров, подтверждающих, что между весьма близкими преступлениями имеются некоторые различия в непосредственных объектах. Но все же возможность разграничить преступления по непосредственному объекту существует не всегда. В отличие от точки зрения Б.С. Никифорова мы полагаем, что не­которые преступления не имеют никаких различий между со­бой по объекту посягательства. Например, такой разницы нет между умышленным и неосторожным убийством, между кражей и грабежом без насилия, между тяжким и легким телесными повреждениями и т.  п.

Это говорит о том, что для разграничения ряда преступлений недостаточно установить признаки объекта преступного посягательства, а необходимо обратиться и к другим признакам состава.

§ 5. РАЗГРАНИЧЕНИЕ ПО СУБЪЕКТУ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Разграничение преступлений в зависимости от их субъек­тов в большинстве случаев не вызывает затруднений. Это объяс­няется тем, что признаки субъекта обычно указаны в законе и легко могут быть установлены на практике. Если объект, объек­тивная сторона и субъективная сторона преступления существуют непродолжительное время — лишь в момент совершения деяния, — то субъект в большинстве случаев остается неизменным (с юридической точки зрения) к моменту и расследования дела, и рассмотрения его в суде.

Признаки субъекта преступления, имеющие значение для квалификации, немногочисленны. К ним относятся возраст виновного (точнее, факт достижения 14-летнего или 16-летнего воз­раста), прежняя судимость (неоднократность или рецидив) и при­знаки специального субъекта.

Возраст виновного имеет значение для отграничения преступ­лений, упомянутых в ст. 20 УК (кража, грабеж, разбой, убийство, умыш­ленное причинение вреда здоровью и т. д.) от смежных составов.

Например, если несовершеннолетний участвовал в бандит­ской группе, совершившей несколько нападений на граждан, воп­рос о том, достиг ли он 16-летнего возраста, имеет существенное значение для квалификации. Если в момент совершения преступ­ления ему уже исполнилось 16 лет, он может нести ответствен­ность за бандитизм, если же он в возрасте от 14 до 16 лет, то ответственность этого подростка наступает лишь за фактически содеянное им в пределах тех составов преступлений, которые ука­заны в ст. 20 (например, за разбой и убийство). Подобное же разграничение имеет значение для состава массовых беспорядков, насилия в отношении представителя власти и др.

Существенное значение имеет правильное разграничение преступлений по признакам специального субъекта. Под этими субъектами понимаются лица, "характеризующиеся дополнительно особыми лишь им присущими качествами", главным образом относящимися к профессии, занимаемой должности или выполняемым данным лицом обязанностям.

В действующем уголовном законодательстве преступлений со специальным субъектом довольно много. Например, в ст. 106 говорится о матери, в ст. 123 — о лице, не имевшем высшего медицинского образования, з ст. ст. 136—139 о государственном служащем, в ст. 140 о должностном лице, в ст. ст. 151 и 156 о родителе и педагоге, в ст. 177 о руководителе организации и т. д. Во всех случаях для квалификации содеянного по одной из упомянутых статей необходимо не только установить вменяемость виновного и достижение им соответствующего возраста, но и предусмот­ренные законом признаки профессии или статуса

Хотя статей со специальным субъектом к Уголовном кодексе немало, однако разграничение преступлений по этому признаку не представляет больших трудностей. Дело в том, что большинство из этих составов преступлений не имеет смежных составов, которые предусматривали бы те же самые объекты и характеризовались бы аналогичными объективными и субъек­тивными признаками. Например, вынесению неправосудного приговора не соответствует никакое преступление из числа совершаемых не должностными лицами. Поэтому вопрос о разграничении преступлений в связи со специальным субъектом практически возникает в сравнительно немногих случаях.

К таким случаям можно отнести, например, отграничение воинского оскорбления (ст. 336) от оскорбления, предусмотренного ст. 130 УК. По специальному субъекту может быть отграничено неоказание помощи больному (ст. 124) от оставления в опасности (ст. 125), а также неоказание капитаном судна помощи терпящим бедствие (ст. 270) от оставления в опасности (ст. 125).

Из приведенного перечня видно, что разграничение указанных преступлений по признакам специального субъекта одновременно является разграничением их по непосредственному объекту. Дело в том, что преступления со специальным субъектом — должностные, воинские, транспортные и др. - выделены в уголовном законодательстве в самостоятельные группы в большинстве случаев именно по характеру тех общественных отношений, которые ограждаются от преступных посягательств. Эти преступления совершаются в определенных областях государственной и общественной деятельности, поэтому практически не всякий может их совершить. Как правило, специальный субъект преступления — только следствие создания норм со специфическими признаками объекта преступления.

Этот вывод имеет непосредственное практическое значение. Нередко трудно решить вопросы квалификации, исходя только из признаков субъекта. Например, как квалифицировать завладение личным имуществом граждан, совершенное должностным лицом с использованием своего служебного положения? Некоторые суды, учитывая признаки субъекта, рассматривают такие действия как должностное преступление, другие же кладут в основу квалификации то обстоятельство, что причине ущерб имуществу граждан путем злоупотребления доверием, и расценивают это как мошенничество. Если проанализировать все признаки состава, в том числе и объект посягательства, то нетрудно сделать вывод, что подобное преступление не только причиняет ущерб гражданам, но и существенно нарушает порядок деятельности государственного учреждения и потому является должностным злоупотреблением. Здесь, как и во многих других случаях, решающее значение для разграничения состава должно придаваться характеру тех ведущих общественных отношений, которые нарушаются, т. е. основному объекту преступного посягательства.