Институциональная экономика
Лекция 4
Тема лекции: «Рациональность и неопределенность в современной экономической теории»
Разделы лекции:
1. Рациональность как норма поведения.
2. Основные факторы, порождающие явление неопределенности. Выбор в условиях неопределенности.
3. Рациональность в неоклассической экономической теории. Допустимые варианты потребления. Предпочтения.
РАЗДЕЛ 1. РАЦИОНАЛЬНОСТЬ КАК НОРМА ПОВЕДЕНИЯ.
Модель рационального выбора и ориентированное на нормы поведение не противоречат друг другу — таков был главный итог предыдущей лекции. Более того, именно следование нормам создает предпосылки рационального выбора. Однако вопрос об обоснованности обратного тезиса оставался до настоящего момента за рамками нашего анализа:
ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ САМА ПРОЦЕДУРА РАЦИОНАЛЬНОГО ВЫБОРА ОСОБОЙ НОРМОЙ ПОВЕДЕНИЯ?
МОЖЕТ ЛИ ЭТА ПРОЦЕДУРА ОБЕСПЕЧИВАТЬ ВЗАИМНУЮ ИНТЕРПРЕТАЦИЮ ИНДИВИДАМИ СВОИХ ДЕЙСТВИЙ И, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, ЛЕЖАТЬ В ОСНОВЕ СДЕЛОК НА РЫНКЕ?
В частности, помогает ли индивиду А знание о том, что индивид Б рационален, в деле достижения своих целей посредством взаимодействия с индивидом Б?
Для поиска ответа на поставленные вопросы оттолкнемся от типологии социального действия М. Вебера.
КАКИЕ ИДЕАЛЬНЫЕ ТИПЫ ПОВЕДЕНИЯ ВЫДЕЛЯЛ ВЕБЕР?
Он выделял четыре «идеальных типа» поведения.
1) ЦЕЛЕРАЦИОНАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ, продуманное использование условий и средств для достижения поставленной цели.
2) ЦЕННОСТНО-РАЦИОНАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ, использование условий и средств для достижения заданных извне целей. Цели при этом определены верой в самодовлеющие ценности (религиозные, эстетические, идеологические).
3) ТРАДИЦИОННОЕ ПОВЕДЕНИЕ, цели и средства заданы извне, они носят традиционный характер. В основе поведения лежит длительная привычка или обычай.
4) АФФЕКТИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ, цели и средства не выделяются.
ЧЕМ ОБУСЛОВЛЕНО ПОВЕДЕНИЕ ИНДИВИДА?
Поведение обусловлено эмоциональным состоянием индивида, его непосредственными чувствами, ощущениями.
КАКОЕ ПОВЕДЕНИЕ ЛЕЖИТ В ОСНОВЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ НА РЫНКЕ?
Как мы уже отметили, в основе взаимодействия на рынке лежит целерациональное поведение. Оно предполагает, среди прочего, ожидание определенного поведения других людей — только в этом случае это поведение может быть использовано для достижения поставленных целей. Ожидание базируется на понимании, объяснении мотивов и намерений окружающих. Предположение рационального поведения окружающих действительно помогает объяснить и понять их намерения. На обыденном уровне такое предположение принимает форму постоянного поиска ответа на вопросы «Кому это выгодно?» и «В чем заключается интерес этого человека?». Даже в ситуации «дилеммы заключенных», когда исключается существование ex ante других норм, предположение рационального поведения помогает обвиняемым скоординировать свои действия и минимизировать срок осуждения. «Рациональное» решение «дилеммы заключенных» принимает форму использования обоими обвиняемыми стратегии Tit-For-Tat («зуб за зуб»), оно становится реальным только при условии полной рациональности участников.
Однако использование модели рационального действия в качестве нормативных рамок взаимодействия связано с целым рядом трудностей и ограничений. Аргументы, уточняющие анализ рациональности в качестве нормы поведения, сформулированы
-социологией,
- экспериментальной экономикой и
- теорией неполной рациональности.
Рассмотрим их подробнее.
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АРГУМЕНТ: ЭКЗОГЕННЫЙ ХАРАКТЕР РАЦИОНАЛЬНОСТИ.
Социолог Альфред Щюц рассматривает рациональность в контексте повседневного поведения людей на рынке. Он соглашается с тем, что принципы рациональности могут лежать в основе взаимной интерпретации индивидами своих действий. Так, рациональное взаимодействие предполагает, что индивид рационально интерпретирует действия окружающих и рационально реагирует на них. Однако рациональное взаимодействие возможно лишь в рамках социально однородных групп, образованных индивидами, близкими по своим характеристикам к homo oeconomicus.
КАКОЕ ПОВЕДЕНИЕ ЛЕЖИТ В ОСНОВЕ ПОВСЕДНЕВНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ?
В повседневной же жизни, в том числе в ходе рыночных сделок, однородность участников взаимодействия достигается редко, и они вынуждены искать иные способы согласования своих действий. Так, в основе повседневного взаимодействия лежит не рациональное, а ОБОСНОВАННОЕ ДЕЙСТВИЕ. Оно предполагает, что индивиды могут понять намерения друг друга с помощью обращения к житейскому опыту. Именно житейский опыт и здравый смысл, а не модель рационального выбора, чаще всего позволяют индивидам построить достоверные предположения о действиях окружающих.
Рациональное действие, безусловно, лежит в основе здравого смысла, но не исчерпывает его. По мнению Щюца, модель рационального действия вменяется индивидам исследователями ввиду ограниченности информации о том, что понимается под здравым смыслом в той или иной сфере повседневности, в той или иной социальной среде. Для них легче постулировать универсальный характер частного случая, рационального действия, чем действительно рассматривать весь спектр возможных обоснований действия и вариантов интерпретации. Иными словами, рациональное действие приписывается индивидам для объяснения их действий внешним наблюдателям и построения формальных моделей, хотя чаще всего сами индивиды не ограничиваются моделью рационального выбора, объясняя себе поведение других и объясняя другим свое собственное поведение.
Попробуем и мы разграничить «научную» и «повседневную» рациональность, ведь только последняя может быть названа нормой поведения индивидов.
КАКОВЫ ЭЛЕМЕНТЫ РАЦИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ?
Другой социолог, Гарольд Гарфинкель, предлагает провести границу между рациональностью как нормой и рациональностью как моделью поведения с помощью следующей классификации элементов рациональной деятельности:
1) типологизация и сравнение ситуаций;
2) определение допустимой ошибки при построении типологии;
3) поиск средств для достижения целей;
4) анализ альтернативных планов деятельности и возможных последствий;
5) определение условий, при которых каждая из альтернатив будет реализована;
6) определение периода времени, необходимого для принятия окончательного решения;
7) предсказание развития ситуации;
8) определение процедуры принятия решения;
9) осознание того, что любое решение предполагает выбор;
10) осуществление выбора на основе информации и накопленного опыта;
11) достижение соответствия выбора целей и средств принципам формальной логики;
12) достижение семантической четкости принятых решений, соответствия используемых терминов общепринятым;
13) достижение ясности и однозначности принятых решений;
14) соответствие определения ситуации научному знанию.
Элементы 1 —10 относятся к рациональности как норме повседневной деятельности индивидов, тогда как элементы 11-14 применяются при научном моделировании рационального поведения. И вовсе необязательно требовать от индивида выполнения всех 14 критериев для обеспечения рационального взаимодействия, достаточно соответствия его поведения первым десяти.
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА: ЭМПИРИЧЕСКОЕ ОПРОВЕРЖЕНИЕ.
Следующий ряд критических аргументов относительно рациональности как нормы повседневного поведения связан с экспериментами, нацеленными на эмпирическую проверку модели рационального выбора. Хотя экспериментальная экономика сформировалась в отдельную отрасль знания, и занимается эмпирической проверкой выводов широкого спектра теорий — от теории игр до теории отраслевых рынков, мы остановимся лишь на результатах, напрямую касающихся модели рационального выбора.
ЧТО ПРЕДПОЛАГАЕТ РАЦИОНАЛЬНЫЙ ВЫБОР В УСЛОВИЯХ РИСКА?
Так, рациональный выбор в условиях риска предполагает, что «индивиды оценивают возможные варианты развития событий с точки зрения своей полезности и выбирают тот вариант, который обеспечивает им максимальную ожидаемую полезность». Математически максимизацию ожидаемой полезности можно выразить следующей формулой:
max EU=p•U(A)+(1 — p)•U(B),
где EU — ожидаемая полезность;
р — вероятность события A;
(1 — р) — вероятность события B;
U(A) — полезность индивида при наступлении события A;
U(В) — полезность индивида при наступлении события В.
Максимизация ожидаемой полезности требует от индивида способности достаточно достоверно оценивать вероятность наступления того или иного события, в том числе вероятность совместного наступления событий.
ПО КАКИМ ПАРАМЕТРАМ ОГРАНИЧЕНЫ СПОСОБНОСТИ ИНДИВИДОВ В ОЦЕНКЕ И ПОДСЧЕТЕ ВЕРОЯТНОСТЕЙ?
Однако лабораторные опыты показывают, что обычно способности индивидов в оценке и подсчете вероятностей очень ограничены, особенно по следующим параметрам.
1. Во-первых, чаще всего индивиды не пересматривают (не «калибруют») свои оценки вероятностей после наступления событий. Например, они продолжают с уверенностью ожидать наступления события A уже после того, как практика показала, что оно наступает лишь в 80% случаев.
2. Во-вторых, восприятие событий и оценка их вероятности зависят во многом от уже накопленного опыта. Чем больше новизна события, тем выше вероятность ошибки.
3. В-третьих, оценка вероятности того или иного события является функцией его «репрезентативности», то есть вероятность события оценивается по степени сходства с другими событиями и по наличию ярких, запоминающихся элементов, на основе которых дается характеристика событию в целом.
4. В-четвертых, оценка вероятности часто зависит не от объективных, а от субъективных факторов — самопроизвольного оптимизма или пессимизма.
5. В-пятых, индивиды оценивают не зависящие от их действия события, как будто на развитие этих событий они могут повлиять («иллюзия контроля») и, следовательно, изменить вероятность их наступления.
ПРИМЕР.
Рассмотрим более подробно механизм оценки вероятности события на основе его репрезентативности, на примере опытов А. Тверски и Д. Канемана. Они использовали следующий метод анализа: интервьюируемым представляли краткий портрет некоего человека. А затем их просили оценить степень соответствия этому портрету ряда отдельных утверждений, якобы дополняющих портрет. Иными словами, интервьюируемые должны были оценить вероятность того, что обсуждаемый человек обладает вдобавок качествами A, Б, В и т. д. Например, задан следующий портрет:
«Лене 20 лет. Она старательна, интеллигентна, но отнюдь не сильна в точных науках. Целеустремленна. Старается добиться своего в жизни, и в этом ей пока сопутствует успех». А теперь предлагается список из 8 дополнительных утверждений, оценить достоверность каждого из которых и требуется с помощью шкалы от 1 (наиболее вероятно) до 8 (наименее вероятно):
A1: «Лена работает кассиром в банке»;
A2: «Лена является студенткой юридического факультета в университете»;
A3: «Лена любит часто проводить вечера на дискотеках»;
A4: «Лена — хорошая домохозяйка, умеет хорошо готовить и делает это часто и с удовольствием»;
A5: «Лена учится на вечернем отделении геологического факультета»;
A6: «Лена является студенткой юридического факультета и в то же время она — хорошая домохозяйка»;
A7: «Лена работает кассиром в банке и учится на вечернем отделении геологического факультета»;
A8: «Лена любит носить мини-юбки».
Очевидно, что, учитывая портрет Лены, наиболее репрезентативным будет утверждение (A2), наименее — (A4). То есть вероятность события (A2) больше вероятности события (A4). Далее, по теореме умножения вероятностей, вероятность события (A6), заключающегося в выполнении одновременно двух независимых событий (A2) и (A4), равна произведению вероятностей каждого из этих событий.
Таким образом, обозначив
через p(A2) вероятность события (A2): Лена — студентка юридического факультета,
через p(A4) вероятность события (A4): Лена — хорошая домохозяйка,
мы должны получить следующие соотношения.
р(A2)>р(A4)>р(A6), р(A6)=р(A2)•р(A4).
Однако 85—90% участников опыта, среди которых были и студенты, изучающие статистику, считали, что утверждение (A6):
«Лена является студенткой юридического факультета и в то же время она — хорошая домохозяйка»;
более вероятно, чем утверждение (A4):
«Лена — хорошая домохозяйка, умеет хорошо готовить и делает это часто и с удовольствием».
То есть р(A2)>р(A6)>р(A4).
Авторы назвали этот результат «ЭФФЕКТОМ СЛИЯНИЯ», отражающим увеличение репрезентативности суждения через добавление деталей, ярких элементов.
В заключение обсуждения эмпирических результатов отметим, что их основной итог не в том, что рационального поведения не существует, а в том, ЧТО ИДЕАЛЬНЫЙ ТИП РАЦИОНАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ, на котором построена модель рационального выбора, ВКЛЮЧАЕТ ЭЛЕМЕНТЫ, КОТОРЫЕ НЕ ИСПОЛЬЗУЮТСЯ ИНДИВИДАМИ В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ.
Нужно скорректировать веберианский идеальный тип рациональности таким образом, чтобы включить в него действительно значимые элементы реальности.
ТЕОРИЯ НЕПОЛНОЙ РАЦИОНАЛЬНОСТИ: КОГНИТИВНЫЕ ОГРАНИЧЕНИЯ РАЦИОНАЛЬНОГО ВЫБОРА.
Мы уже упоминали теорию неполной рациональности Г. Саймона и ее критику модели homo oeconomicus как «совершенного калькулятора». Несогласие сторонников этой теории с моделью рационального выбора реализовалось в развитии ШЕСТИ АЛЬТЕРНАТИВНЫХ ИНТЕРПРЕТАЦИЙ РАЦИОНАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ. Каждая из этих интерпретаций позволяет четко сформулировать условия, при которых рациональное поведение остается возможным (таблица 1).
Таблица 1. Модели ограниченной рациональности.
1. МОДЕЛЬ УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОСТИ
Модель ограниченной рациональности Модель удовлетворительности
Тип ограничения Когнитивные способности ограничены
Как это ограничение влияет на рациональное поведение Индивид совершает не оптимальный выбор, а останавливается на первом же варианте, удовлетворяющем заранее заданным им критериям
Условия, при которых рациональное поведение возможно Издержки на принятие решений равны нулю
2. МОДЕЛЬ ИЗДЕРЖЕК
Модель ограниченной рациональности Модель издержек
Тип ограничения Издержки на поиск информации велики
Как это ограничение влияет на рациональное поведение Индивид сравнивает не все альтернативы, он всегда оценивает издержки на поиск информации о новой альтернативе и ожидаемую полезность этой альтернативы
Условия, при которых рациональное поведение возможно Издержки на поиск информации равны нулю
3. МОДЕЛЬ НАДЕЖНОСТИ
Модель ограниченной рациональности Модель надежности
Тип ограничения Когнитивные способности ограничены (несоответствие (С)-(D))
Как это ограничение влияет на рациональное поведение Ввиду сложности решаемой проблемы и высокой вероятности ошибки индивид предпочитает использование привычных методов ее решения поиску оптимальных
Условия, при которых рациональное поведение возможно Компетенция индивида (C) соответствует степени сложности проблемы (D)
4. МОДЕЛЬ РОБОТА
Модель ограниченной рациональности Модель робота
Тип ограничения Когнитивные способности ограничены
Как это ограничение влияет на рациональное поведение Индивид действует наподобие робота, по заранее определенным программам
Условия, при которых рациональное поведение возможно Проблема состоит из множества простых подзадач
5. МОДЕЛЬ ОБУЧЕНИЯ
Модель ограниченной рациональности Модель обучения
Тип ограничения Когнитивные способности ограничены
Как это ограничение влияет на рациональное поведение Индивид учится делать оптимальный выбор на ошибках, как своих, так и чужих
Условия, при которых рациональное поведение возможно Ситуация выбора повторяется. Память совершенна
6. МОДЕЛЬ ЭВОЛЮЦИИ
Модель ограниченной рациональности Модель эволюции
Тип ограничения Доля индивидов, ведущих себя рационально, в их общем числе
Как это ограничение влияет на рациональное поведение Следование наиболее распространенным в социуме нормам поведения обеспечивает больший выигрыш
Условия, при которых рациональное поведение возможно Норма рациональности широко распространена в социуме
Акцент на ограничениях модели рационального выбора позволяет по-иному посмотреть на соотношение четырех идеальных типов поведения по Веберу. Их можно представить в качестве континуума, при этом тип поведения становится функцией двух переменных: степени жесткости когнитивных ограничений и степени полноты информации, используемой для принятия решения. Заметим, что объем используемой информации зависит от издержек на ее поиск, следовательно, в конечном счете, речь идет о когнитивных ограничениях и величине издержек на поиск информации (рисунок 1).
Рисунок 1. Соотношение четырех идеальных типов поведения по Веберу.
Очевидно, что по мере движения от аффективного поведения к целерациональному процедура принятия решений усложняется за счет увеличения объема принимаемой во внимание информации, совершенствования ее обработки.
Причем речь идет не только о количественной разнице: информация становится неоднородной, а процедура ее обработки включает все большее число элементов. Так, вся информация, необходимая для аффективного поведения, заключена во внешнем стимуле (например, внезапно возникнувшем желании), и она напрямую воздействует на поведение по модели «стимул—реакция». В случае целерационального поведения индивиду необходима информация о ресурсах, интересах, возможностях, целях, задачах, а обработка этой разнородной информации принимает форму многоступенчатых схем (рисунок 2).
Рисунок 2. Качество информации и особенности ее обработки
для четырех идеальных типов поведения.
РАЦИОНАЛЬНОСТЬ, ОСНОВАННАЯ НА ПРОЦЕДУРЕ.
КАКОЙ СМЫСЛ ИМЕЕТ ТЕРМИН «ПРОЦЕДУРНАЯ РАЦИОНАЛЬНОСТЬ»?
Графическая интерпретация различных моделей принятия решения позволяет увидеть роль, которую играет процедура в обеспечении рационального выбора. Чем более рационален индивид, тем сложнее процедура, тем больше факторов и соответствующей им информации должно быть принято во внимание. И наоборот, неполная рациональность подразумевает выполнение индивидом в процессе принятия решений простейших алгоритмов. Упрощение процедуры влияет на конечный результат. Если в случае полной рациональности результат оптимален и потому единственен, то в случае неполной рациональности конечный результат начинает зависеть от алгоритма принятия решения. Множеству различающихся по степени сложности алгоритмов соответствует множество возможных результатов. Именно в этом смысл понятия процедурной рациональности: этот термин подчеркивает зависимость конечного результата от избранной процедуры принятия решения.
Таким образом, тезис о единственности равновесия на рынке ставится под вопрос, ведь даже на уровне индивидуального принятия решений однозначное решение отсутствует. Важность процедуры требует и пересмотра аппарата моделирования экономических взаимодействий. Опирающийся на постулаты маржинализма математический аппарат неоклассики недостаточен для анализа ситуации, складывающейся в результате взаимодействий не полностью рациональных индивидов.
ПРИМЕР.
Например, для анализа взаимодействий в дефицитной экономике, характеризующейся максимальными информационными ограничениями, Я.Корнаи предложил использовать не традиционные функции полезности и кривые спроса—предложения, а алгоритмы принятия решения в той или иной ситуации, построенные с помощью теории графов. Например, алгоритм приобретения предприятием сырья и комплектующих материалов не имеет ничего общего с графиками общего и предельного продукта производственных ресурсов (рисунок 3).
Рисунок 3. Графическая интерпретация алгоритма принятия решения.
→ «Да» - - -> «Нет» А. Путь к базе № ...
Г. Можно ли купить заменяющую продукцию? Б. Имеется ли нужная продукция?
Д. Согласен ли на замену? Е. Корректировка спроса. В. Приобретение.
Ж. Намерен ли продолжить поиск?
На схеме (рисунок 3) сплошными стрелками показаны варианты положительного ответа на вопрос, а прерывистыми — отрицательного.
ВЫВОДЫ. Итак, теория неполной рациональности позволяет следующим образом скорректировать наше понимание рациональности как нормы.
1. Во-первых, степень рациональности зависит от процедуры принятия решения. Так, оценка вероятности события через его «репрезентативность» является примером процедуры, с помощью которой индивид упрощает для себя решение задачи.
2. Во-вторых, существование множества процедур принятия решения возвращает нас к идее множества «рациональностей», наиболее ярко выраженной в подходе экономики соглашений. Поэтому для описания рациональности как нормы поведения уместнее использовать термин «обоснованное (raisonable) действие». Тем самым акцент в анализе переносится на процедуру и способы обоснования действия, причем полная рациональность является лишь предельным случаем в ряду всех возможных процедур и способов взаимной интерпретации.
РАЗДЕЛ 2. ОСНОВНЫЕ ФАКТОРЫ, ПОРОЖДАЮЩИЕ ЯВЛЕНИЕ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ. ВЫБОР В УСЛОВИЯХ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ.
Впервые проблема несоответствия фактически принятой в экономической теории предпосылки о полном знании, которым обладают экономические агенты, действительному положению вещей была поставлена Ф. Найтом в работе «Риск, неопределенность и прибыль» (1921), которая впоследствии стала классической. Ослабление предпосылки полной рациональности позволило ему выделить и исследовать специфическую функцию предпринимателя и соответственно определить форму его дохода. Отсюда, собственно, постановка вопроса о категориальном различении процесса принятия решений и действия. Данный вопрос в неоклассической теории превращается в неразрешимую проблему без использования принципа рациональной неосведомленности.
В рамках неоклассического подхода проблема координации не является объектом специального анализа постольку, поскольку она остается невидимой. Равновесие на рынке оказывается исходным пунктом анализа функционирования, как части, так и всей системы в целом, что соответствует специфической форме представления выбора — не в виде процесса, а в виде результата. Одновременно равновесие предполагает согласованность частных планов и соответственно действий экономических агентов. Следовательно, проблема координации в модели предполагается уже решенной. Неоклассический подход вполне может быть использован для иллюстрации и анализа ситуации неравновесия. Однако объяснение неравновесия все равно остается «за кадром». Данное обстоятельство соответствует ситуации в экономической теории, характеристику которой дал Д.Норт [Норт Д.С., 1993]:
«...Экономисты вплоть до последнего времени не осознавали... что процесс обмена не свободен от издержек. Они и до сих пор не имеют ясного представления о ключевых дилеммах экономики и игнорируют издержки обмена, считая (в соответствии со стандартным неоклассическим подходом), что обмен ничего не стоит, или непроизводителен (следуя классическому понятию непроизводительного труда), или заявляют, что издержки обмена существуют, но они пассивны и потому неважны или нейтральны с точки зрения экономических последствий».
Здесь необходимо отметить, что подходы к данной проблеме были обозначены намного раньше. В частности, в «Капитале» К.Маркса при проведении различий между разделением труда в обществе и внутри мануфактуры существенным элементом последнего оказывается возможность сознательного контроля за организацией производства.
ВЫВОД. Таким образом, во-первых, здесь не возникает необходимости отделения планов от действий и, во-вторых, в силу полноты планов можно абстрагироваться от отклоняющегося от них поведения экономических агентов, что в качестве одного из ключевых последствий в рамках теории обмена имеет абстрагирование от оппортунистического поведения. Такой вывод возможен, в том числе потому, что каждый экономический агент (как предполагается в неоклассической теории) действует в условиях определенности. ЭТО ПОЗВОЛЯЕТ РАССМАТРИВАТЬ РАЦИОНАЛЬНОСТЬ КАК ИНСТРУМЕНТАЛЬНУЮ, ПОЛНУЮ, ПОСТОЯННУЮ И НЕЗАВИСИМУЮ.
ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ ПОНЯТЬ, КАКИЕ ПРОБЛЕМЫ ВОЗНИКАЮТ, КОГДА СНИМАЕТСЯ ПРЕДПОСЫЛКА О ПОЛНОЙ ИНФОРМАЦИИ И ЗНАНИИ, НЕОБХОДИМО ВЫЯСНИТЬ, КАКОВЫ СУЩЕСТВЕННЫЕ ЧЕРТЫ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ?
Решение поставленной задачи возможно на основе определения системы координат, в которой будет рассматриваться данное понятие.
Поскольку в качестве отправного пункта анализа в неоклассический экономической теории используется человек, его поведение; которое, в свою очередь, рассматривается как рациональное, то именно поведение человека во времени является той основой, на которой будет определено содержание, смысл понятия неопределенности.
Когда человек принимает решение о выборе того или иного образа действий, то он исходит в явной или неявной форме из существования некоторых взаимосвязей, существующих в реальном мире. Данные взаимосвязи составляют его модель, которая построена на основе выводов, имеющейся информации, почерпнутой, как правило, из прошлого опыта [Найт Ф., 1994]. Здесь следует выделить несколько моментов.
1. Множество реальных фактов, которые могут превратиться в данные для конкретного человека. К этим фактам относятся и поведение других людей, их ожидания. Сложность среды и скорость ее изменения в значительной степени зависят от поведения других людей. Чем больше людей и значительнее различия между ними, а также чем многообразнее доступные варианты поведения, тем шире множество реальных фактов, которыми должен оперировать данный человек.
2. Способность человека трансформировать данные в информацию. Интерпретативно-калькулятивные способности человека включают, как элементы качественного анализа ситуации, процедуру выделения существенных черт, так и определение количественных зависимостей, позволяющих сделать более или менее точный расчет. Речь идет не только о способностях человека как такового, но и его возможностях использовать вспомогательные средства, например, в виде калькуляторов или компьютеров.
3. Использование информации для принятия решения и построения планов действий и соответствующих им ожиданий. Если исходить из того, что человек получает все необходимые данные для принятия определенного решения и что он в состоянии их переработать (осмыслить), то выработка данного решения будет основана на правильной картине мира, которая исключит в процессе реализации полученного решения возникновение каких бы то ни было неожиданностей. В противном случае важно разделять процесс принятия решения, формирования планов и их осуществление. Правильная картина мира возникает (точнее, может возникнуть) тогда, когда интерпретативно-калькулятивные возможности человека соответствуют сложности задачи, определяемой ее размерностью и скоростью изменения параметров. Если использовать терминологию Г.Саймона, то к данному типу относятся полиномиально сложные задачи [Саймон Г., 1993]:
«В теории вычислительной сложности задачи... принято считать «решаемыми», если необходимый объем вычислений растет не быстрее, чем размер, возводимый в некоторую фиксированную степень. Такие классы задач получили название «полиномиально сложные». Задачи, вычислительная сложность которых возрастает экспоненциально с увеличением размера, не относятся к числу полиномиально сложных, так как скорость роста объема необходимых вычислений превышает показатель их размера, возводимого в любую фиксированную степень».
Создание адекватной картины мира возможно тогда, когда внимание (отвечающее за выделение необходимых данных) и интеллект (с помощью которого осуществляются расчеты и интерпретация полученной информации) являются свободными благами. Однако используемая предпосылка приходит в явное противоречие с фактами действительности: наши интерпретативно-калькулятивные возможности, как правило, оказываются меньше, чем сложность задач, которые требуется решать. Наглядное тому свидетельство — игнорирование, неосведомленность относительно множества факторов, направление и интенсивность действия которых неопределенны, но значимость их отлична от нуля. Более того, данная неосведомленность может быть вполне осознанной, когда человек догадывается о существовании факторов, влияющих на интересующую его переменную, но издержки получения информации о них оказываются слишком высокими.
ВЫВОД.
Таким образом, важнейшим источником и условием сохранения неопределенности является то обстоятельство, что сам процесс постановки задач и принятия решений связан с определенными издержками. Причем последовательное повышение точности формулировки задачи и ее решения связано с возрастанием удельных издержек. Это значит, что идентификация альтернативных вариантов выбора и их сравнение зависят не только от сложности ситуации, ее воспроизводимости, повторяемости, обеспеченности информацией, но и от мотивации принимающего решение субъекта. По сути дела, здесь в отрицательной форме определяется соответствие между уровнем рациональности субъекта, принимающего решения, и полученными результатами. Именно данные обстоятельства позволяют говорить о неопределенности как феномене, пронизывающем практически все стороны человеческой жизни. Поскольку неотъемлемой частью внешней среды человека оказываются другие люди, то они одновременно могут быть и источником неопределенности для него.
Подмножества данных, используемых человеком для построения модели мира, приводят к возникновению различных ее вариантов. Однако та же ограниченность возможностей использования данных не позволяет сделать вывод о том, какая из этих моделей мира правильна [Langlois R., 1990]. Для этого должно быть учтено действие механизма обратной связи, результаты которого также следует идентифицировать по определенным критериям. Рассмотрим в позитивном плане смысл понятия неопределенности, а также, к каким последствиям приводит его использование в экономической теории.
В ЧЕМ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ СМЫСЛ ПОНЯТИЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ?
Применительно к ситуации выбора, рассматриваемой в современной экономической теории, это означает, что оказывается затруднительным с уверенностью сказать, какое из возможных событий должно наступить. Ф.Найт так сформулировал данную проблему [Найт Ф., 1994]:
«Будущие ситуации, к которым мы приспосабливаем наше поведе¬ние, обычно зависят от поведения огромного количества объектов и обусловлены столь большим числом факторов, что мы и не пытаемся все их принять во внимание, а тем более оценить и суммировать их индивидуальные значения».
В результате в условиях неопределенности расчеты и знания заменяются оценками и мнениями, на основе которых и формируются наши планы, осуществляются наши действия. Однако невозможность с уверенностью предсказать наступление того или иного события скрывает ряд ситуаций, которые соответствуют разным видам неопределенности. Определение направления модификации существующих в неоклассике моделей рационального выбора или построение принципиально новых базовых моделей требуют установления специфики каждого типа неопределенности. Характеристики неопределенности обусловливают и особенности анализа процесса формирования институтов.
КАК МОЖНО КЛАССИФИЦИРОВАТЬ СИТУАЦИИ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ?
Для начала отметим, что родовые признаки ситуации неопределенности на стороне субъекта, принимающего решения (ограниченность калькулятивно-интерпретативных возможностей по сравнению со сложностью и скоростью изменения окружающего и внутреннего мира человека), мы будем относить к неопределенности в широком смысле слова.
Первичная классификация неопределенности (рисунок 4) основана на подходе Ф.Найта, изложенном в книге «Риск, неопределенность и прибыль». Различные виды ситуаций выбора в зависимости от достоверности событий представлены на рисунке 4.
Рисунок 4. Типы ситуаций выбора.
Все множество ситуаций делится на два подмножества: в одном из них любому элементарному событию можно приписать определенное значение объективной вероятности его наступления, а во втором — нет. Способ определения вероятности оказывается существенной характеристикой строящихся с ее помощью моделей выбора в условиях неопределенности. В известном смысле можно говорить о существовании соответствия между содержанием вероятности и видом неопределенности. В первом случае неопределенность в широком смысле слова сводится к риску. Причем здесь не имеет значения, идет ли речь о выигрышах или потерях (так как в других дисциплинах риск связывают с потерями, а неопределенность — с выигрышами). Если известна вероятность наступления каждого из фиксированного набора элементарных событий, то посредством страхования можно избавиться от возможных потерь, точнее, сделать их постоянными. Таким образом, ситуация из неопределенной может превратиться в определенную для данного экономического агента.
В ЧЕМ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ СМЫСЛ СТРАХОВАНИЯ ПО Ф. НАЙТУ?
Собственно, «смысл страхования», по Ф.Найту, «заключается в охвате деятельности большого числа лиц и превращении случайных убытков в постоянные издержки» [Найт Ф., 1994].
КАК МОЖНО ОПРЕДЕЛИТЬ ВЕРОЯТНОСТЬ?
В связи с определением данного типа неопределенности следует выделить два вида соответствующих ей вероятностей: априорные (или математические) и апостериорные (статистические). Априори можно определить вероятности тогда, когда решена задача выявления множества элементарных событий, а также их однородности. Такая вероятность подпадает под классическое определение, которое было дано Пьером Лапласом: «вероятность — это число благоприятных исходов некоторого события, отнесенное к числу всех возможных элементарных исходов».
Наоборот, если заранее невозможно рассчитать вероятность наступления события, то используют свойство повторяемости для статистической оценки его вероятности. Если математическая, или априорная, вероятность практически никогда не встречается в хозяйственной практике, то статистическая вероятность возможна тогда, когда, например, ситуация достаточно проста (в смысле множества элементарных событий) и относительно стабильна или достаточно часто повторяется. Этому соответствуют условия хозяйственного оборота, определенные в «Теории экономического развития» Й.Шумпетера.
Тогда возможны, например, оценки, на основе которых определяют величину ожидаемого дохода и полезности в моделях субъективной ожидаемой полезности. Характерно здесь и то, что определенной величине ожидаемого дохода может быть поставлено в соответствие значение достоверного эквивалента, если говорить о функции полезности в условиях неопределенности. Чем больше разница между ожидаемой величиной дохода и его достоверным эквивалентом, тем в большей степени человек уклоняется от риска или, наоборот, склонен к риску (проблема только в определении знака разности). Однако абсолютный размер выделенных отклонений не имеет принципиального значения для постановки проблемы выбора в условиях неопределенности.
В соответствии с другим подходом к определению вероятности необходимо проводить различие между самим понятием, которое Я.Бернулли определял как «степень доверия», и его измерением, которое основано на уточнении оценок неизвестных вероятностей посредством исследования объективных частот [Шумейкер П., 1994].
КАКИМ ОБРАЗОМ ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ ВЕРОЯТНОСТЬ ПО ДЖ.КЕЙНСУ?
Еще одна попытка определения вероятности была предпринята логической школой, которую представлял Дж.Кейнс. В соответствии с его подходом «каждое множество эмпирических данных находится в логическом, объективном отношении к истинности некоторой гипотезы, даже если эти данные сами по себе не позволяют прийти к определенным выводам. Вероятность измеряет силу этой связи, с точки зрения рационального индивида» [Шумейкер П., 1994].
В КАКИХ СЛУЧАЯХ ВОЗНИКАЕТ СИТУАЦИЯ ПОЛНОЙ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ?
Большинство ситуаций в деловой жизни не поддается статистической оценке (или в принципе, или из-за того, что это слишком дорого). Данные ситуации и формируют область действительной неопределенности. В этом случае возникает проблема группировки событий по принципу однородности в силу уникальности значительной части событий в сфере бизнеса. Отсюда использование только субъективных вероятностей для оценки возможного наступления событий, соответствующих тому феномену, который Ф.Найт называл неопределенностью: «именно эта ИСТИННАЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ придает экономической организации характерную форму «предприятия» и объясняет существование специфического дохода предпринимателей» [Найт Ф., 1994]. Кроме того, она позволяет отказаться от теоретического анализа экономической системы только посредством метода сравнительной статики. Субъективная деформация вероятностей и вытекающие из нее следствия — отдельная теоретическая проблема, изучение которой, с одной стороны, весьма перспективно, поскольку позволяет преодолеть жесткость традиционной теории ожидаемой полезности (основы которой представлены практически в любом современном учебнике по микроэкономике), однако, с другой стороны, требует более изощренных методов оценки направления, степени психологической деформации вероятностей в различных ситуациях выбора.
Следующий шаг в объяснении экономической организации в связи с существованием неопределенности, выраженной в издержках использования механизма цен, был сделан Р.Коузом сначала в статье «Природа фирмы», опубликованной в журнале «Экономика» в 1937 году, а затем в статье «Проблема социальных издержек», вышедшей в «Journal of Law and Economics» в 1960 году.
НА КАКИЕ ТИПЫ МОЖНО РАЗДЕЛИТЬ ДЕЙСТВИТЕЛЬНУЮ (ПОЛНУЮ) НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ?
Р. Ланглоа предлагает разделить неопределенность, по Ф.Найту, на два типа: ПАРАМЕТРИЧЕСКУЮ и СТРУКТУРНУЮ.
Для параметрической неопределенности в принципе возможно использование субъективных вероятностей, которые не обязательно должны совпадать с объективными, и применимы, в том числе, к неповторяющимся событиям.
Для структурной неопределенности использование вероятностей затруднено, поскольку открытым оказывается множество возможных событий, так что сумма вероятностей в случае признания факта открытости множества будет меньше единицы [Langlois R., 1990]. Единственный возможный вариант приписать невыявленному множеству событий вероятность, которая в сумме с известными событиями даст единицу. Иными словами, перед нами ситуация, в которой определяют вероятность стратегической неожиданности. Однако это лишь формальное решение проблемы, поскольку стратегическая неожиданность оказывается внутри себя неструктурированной. С этой точки зрения речь может идти об известной степени приближения к параметрической неопределенности. Это означает, что экономический агент, принимающий решения, подвержен риску стратегической неожиданности. Различные виды ситуаций выбора в зависимости от достоверности событий представлены на рисунке 4.
В данном случае наиболее интересна структурная неопределенность. Поскольку именно для нее наиболее затруднительным оказывается объяснение того, как решается проблема координации между отдельными экономическими агентами, если они не только не могут определить субъективную вероятность, соответствующую ее объективному значению, но и не могут с большей или меньшей степенью уверенности говорить о некотором замкнутом множестве элементарных исходов.
СУБЪЕКТИВНАЯ ВЕРСИЯ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ВЕРОЯТНОСТИ.
Сначала вкратце рассмотрим субъективную версию определения вероятности. В соответствии с ней вероятности — это степени убежденности в том, что наступят те или иные события, как повторяющиеся, так и уникальные (например, третья мировая война, досрочные парламентские выборы, импичмент президента). Однако в соответствии с основной аксиомой совместимости в субъективной вероятности — согласованности предпочтений — «вероятности элементарных событий дают в сумме единицу и ...взаимодополняющие или взаимоисключающие события наступают с вероятностью, равной соответственно произведению и сумме элементарных вероятностей. Как таковые, субъективные вероятности с математической точки зрения ничем не отличаются от других типов вероятности» [Шумейкер П., 1994].
С тем чтобы получить наиболее наглядное представление о структурной неопределенности, необходимо разграничить концептуально лицо, принимающее решение, и субъекта, наблюдающего за ситуацией выбора, принятием и выполнением решений (рисунок 5).
КАК ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ ПОНЯТИЕ «ЛАПЛАСОВСКИЙ НАБЛЮДАТЕЛЬ»?
Лапласовский наблюдатель — это воображаемый субъект, для которого отсутствует неопределенность ввиду наличия полной информации о детерминантах поведения соответствующих элементов системы.
Классификация ситуаций выбора определяется в рамках данного гипотетического тандема, в котором лапласовский наблюдатель вездесущ и всеведущ, его осведомленность простирается бесконечно во времени и в пространстве.
Рисунок 5. Лапласовский наблюдатель и неопределенность.
Проецирование свойств лапласовского наблюдателя на лицо, принимающее решение (как это происходит в моделях оптимизации), затрудняет понимание особенностей ситуаций структурной неопределенности. Аналогичная проблема возникает и в том случае, если характеристики хозяйствующего субъекту проецируются на наблюдателя.
Лицо, принимающее решения
1 2 3 4 … … N
Лапласовский наблюдатель
Предположим, что в будущем должно произойти j-e событие, причем j=1, 2, ..., N. Данное множество по определению известно лапласовскому наблюдателю. Если указанное множество также известно и человеку, принимающему решения, то он оказывается в ситуации РИСКА (если есть распределение объективных вероятностей, которое ему известно) или ПАРАМЕТРИЧЕСКОЙ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ (когда существует лишь распределение субъективных вероятностей).
ЧТО ПОНИМАЕТСЯ ПОД СТРУКТУРНОЙ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬЮ?
Если же существует подмножество событий, которое лицо, принимающее решение, не учитывает, иными словами, если есть подмножество, не рассматриваемое как компонент ситуации выбора, то решение принимается в условиях структурной неопределенности.
В связи с этим возникает ряд вопросов.
1. Является ли множество видимых событий фиксированным и экзогенным?
2. Если оно не фиксировано, то от чего зависит состав множества, видимого лицом, принимающим решения?
3. Если человек осознает, что возможно возникновение событий, которые в настоящее время на основе имеющейся информации не могут быть специфицированы, но могут произойти, можно ли каким-то образом осознание такой возможности отразить в правиле принятия решения?
Использование предпосылки о фиксированности и экзогенности подмножества ожидаемых событий позволяет представить идею о структурной неопределенности в наиболее простой форме. Вместе с тем она не позволяет использовать идею о том, что ситуация выбора не существует вне контекста, который в данном случае выражается через изменение количества альтернатив, учитываемых при принятии решения. Кроме того, использование указанной предпосылки сохраняет практически ничем не ограниченную возможность использования в качестве объясняющего инструмента «репрезентативного субъекта». Последующие вопросы во многом носят провокационный характер, так как ответ на них зависит от множества частных допущений, используемых в моделях принятия решений.
КАКОВЫ ИСТОЧНИКИ СТРУКТУРНОЙ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ?
Источником структурной неопределенности могут быть не только непредсказуемые изменения в природе, но и поведение других людей. Хотя в действительности зависимости имеют более сложную форму, поскольку изменения в природе, относящиеся к данному человеку или группе людей, могут быть вызваны, например, поведением других людей в прошлом, причем воздействие может быть как преднамеренным, так и непроизвольным.
Существование структурной неопределенности позволяет поставить вопрос:
В КАКОЙ СТЕПЕНИ ФУНДАМЕНТАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ (СО ВРЕМЕН ПОЯВЛЕНИЯ «ИССЛЕДОВАНИЯ О ПРИРОДЕ И ПРИЧИНАХ БОГАТСТВА НАРОДОВ» А.СМИТА) О ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ ОБМЕНА МОЖЕТ БЫТЬ ОБЪЯСНЕНО И ПОДТВЕРЖДЕНО В УСЛОВИЯХ, КОГДА ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ МЕЖДУ ЛЮДЬМИ ПОРОЖДАЕТ ПРОБЛЕМЫ УСИЛЕНИЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ, ОБУСЛОВЛЕННОЙ НЕПРЕДСКАЗУЕМЫМИ ИЗМЕНЕНИЯМИ В ПРИРОДЕ, А ТАКЖЕ В НИХ САМИХ (КАК РЕЗУЛЬТАТ ОБУЧЕНИЯ)?
С формальной точки зрения повышение неопределенности сопряжено с повышением значения стандартного отклонения, которое в рамках портфельного подхода в теории спроса на деньги является индикатором степени рискованности, что, в свою очередь, приводит к снижению уровня ожидаемой полезности. Например, проблема структурной неопределенности возникает при разработке условий контракта, регламентирующего передачу прав на использование новых технологий. В частности, речь идет о лицензионных соглашениях. Проблема состоит в том, что ex ante далеко не все способы применения рассматриваемой технологии ожидаемы и тем более наблюдаемы, чтобы каким-то образом отразить их в системе расчетов между лицензиаром и лицензиатом [Bessy Ch., Brousseau E., 1998]. Вместе с тем участники соглашения вполне могут осознавать возможность возникновения неучитываемых в контрактных обязательствах выгод и издержек, что является важнейшей характеристикой неполных контрактов, которые мы рассмотрим в рамках теории трансакционных издержек на лекции 7 «Теория контрактов».
КАКОВЫ СРЕДСТВА СНИЖЕНИЯ СТРУКТУРНОЙ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ?
В дальнейшем мы будем говорить о возможности устранения части структурной неопределенности, которая связана с поведением других людей, а также о специфической форме обмена, которая позволяет повысить благосостояние каждого из его участников. Такой подход позволяет не только детализировать характеристики «невидимой руки» А.Смита, но и определить границы ее возможностей, необходимость дополнения «видимой рукой» (по А.Чанддеру).
В общем плане средством снижения уровня структурной неопределенности могут быть институты, которые ограничивают наборы альтернатив для экономических агентов, определяя тем самым множество возможных событий для каждого игрока. С этой точки зрения институты можно рассматривать как условия рационального поведения экономического агента. По мнению Д.Норта, «институты уменьшают неопределенность, структурируя повседневную жизнь» [Норт Д.С., 1997]. Можно сказать, что они позволяют сэкономить на мышлении. С этой точки зрения правила, рутина, используемые при построении экономических моделей, позволяют добиться аналогичного результата. Однако здесь сразу же следует оговориться, что снижение уровня неопределенности не предполагает однозначной определенности результатов взаимодействия между людьми, во-первых,
и Парето-оптимальности, во-вторых. Пример тому — существенные различия в траектории развития Англии и Испании XVII—XIX веков, Латинской Америки и США, Северной и Южной Кореи, Западной и Восточной Германии и т.д.
В противном случае трудно было бы объяснить долговременный экономический застой, а также, почему при наличии примерно одинаковых стартовых условий экономические системы развиваются не по параллельным, а по расходящимся траекториям и даже попытки заимствования существенных элементов институционального обрамления процесса производства и обмена не дают желаемых результатов. Кроме того, структурная, или радикальная, неопределенность может рассматриваться не только в связи с объяснением основания возникновения институтов как механизмов, координирующих действия людей, но и для объяснения таких специфических институтов, как неполные контракты.
Для объяснения поведения человека в условиях неопределенности, а также взаимодействия между людьми необходима модификация разработанного в неоклассической теории инструментария. Отчасти данная проблема решается за счет результатов анализа, полученного в рамках традиционного институционализма. В частности, неопределенность рассматривается как существенный элемент в объяснении форм хозяйственной организации (в рамках экономической теории трансакционных издержек), поскольку она является одним из трех ключевых характеристик трансакций, выделяемых О.Уильямсоном. В свою очередь, именно трансакция оказывается базовой единицей анализа в современной институциональной теории. Определение трансакции и трансакционных издержек мы дадим на лекции 6 «Трансакции и трансакционные издержки».
Однако в силу фундаментальных различий в подходах к определению исследовательской программы нового и традиционного институционализма неизбежна корректировка смысла основополагающих понятий.
РАЗДЕЛ 3. РАЦИОНАЛЬНОСТЬ В НЕОКЛАССИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ. ДОПУСТИМЫЕ ВАРИАНТЫ ПОТРЕБЛЕНИЯ. ПРЕДПОЧТЕНИЯ.
Специальное обсуждение вопроса, связанного с рабочей моделью человека в экономической теории, обусловлено признанием значения институтов в определении результатов функционирования экономики и решений, принимаемых людьми. Данную мысль удачно сформулировал Д.Норт [Норт Д., 1997]:
«Осознанное включение институтов в научную теорию заставит представителей общественных наук, и в частности экономической науки, критически взглянуть на поведенческие модели, лежащие в основе этих дисциплин, чтобы затем более систематически, чем это делалось до сих пор, изучить влияние несовершенной и затратной переработки информации на поведение актеров».
В неоклассической теории рациональность представлена в форме максимизирующего поведения, которое в условиях ограниченных ресурсов принимает форму задачи на оптимизацию: выбор средств для реализации экзогенно заданной цели [Heap S., Hollis M., Lyons В., Sugden R., Weale A., 1992]. Такая формулировка задачи является ключевым признаком инструментальной рациональности. В свою очередь, инструментальная рациональность является основанием построения самых разнообразных модификаций базовых моделей выбора в рамках неоклассической исследовательской традиции.
Данная концепция рациональности основана на определенном отношении к знанию и информации, которыми обладает и пользуется экономический агент для принятия решений о размещении ограниченных ресурсов, а также к мотивации, обусловливающей способ и полноту обработки информации. Прежде чем говорить о проблемах, возникающих в связи с ослаблением предпосылки об инструментальной рациональности экономического агента, рассмотрим ключевые элементы модели поведения экономического агента, соответствующие неоклассической традиции, более подробно.
РАЦИОНАЛЬНОСТЬ В НЕОКЛАССИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ.
Рабочая модель человека в экономической теории принимает форму модели поведения или выбора человека как зависимой переменной. В свою очередь, фундаментом модели выбора в неоклассической теории является теория поведения потребителя.
Ключевой предпосылкой относительно поведения потребителя является рациональность. В общем плане ее можно было бы определить так: «Человек считается рациональным, когда он (а) преследует непротиворечивые, согласующиеся между собой цели и (б) использует средства, пригодные для достижения поставленной цели» [Алле М., 1994].
Однако определение, предложенное выше, в неоклассической версии трансформируется в более жесткую формулировку, поскольку предполагается, что экономический агент максимизирует целевую функцию, а именно полезность, в соответствии с данными ограничениями. В этом плане показательно высказывание Г.Беккера [Беккер Г., 1993].
«Общепризнанно, что экономический подход предполагает максимизирующее поведение в более явной форме и в более широком диапазоне, чем другие подходы, так что речь может идти о максимизации функции полезности или богатства все равно кем — семьей, фирмой, профсоюзом или правительственными учреждениями».
Именно данная концепция рациональности оказывается главным «экспортным товаром», по выражению Г.Саймона, в интеллектуальном обмене экономической науки с другими социальными науками [Саймон Г., 1993]. Каковы качественные характеристики «экспортируемого» товара?
КАКОВЫ ВНЕШНИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ПОВЕДЕНИЯ ИНДИВИДА В СООТВЕТСТВИИ С ПОСТУЛАТОМ О МАКСИМИЗАЦИИ ПОЛЕЗНОСТИ?
В качестве внешних характеристик поведения человека в соответствии с постулатом о максимизации полезности можно отметить следующее.
Во-первых, поведение является целерациональным в соответствии с классификацией чистых типов человеческого поведения, разработанной М.Вебером. В связи с этим напомним, что в первом разделе лекции мы рассмотрели четыре типа социального действия и четыре соответствующих им основания, выделенные М.Вебером [Вебер М., 1990]:
«Социальное действие, подобно любому другому поведению, может быть: 1) целерациональным, если в основе его лежит ожидание определенного поведения предметов внешнего мира и других людей и использование этого ожидания в качестве «условий» или «средств» для достижения своей рационально поставленной и продуманной цели; 2) ценностно-рациональным, основанным на вере в безусловную — эстетическую, религиозную или любую другую — самодовлеющую ценность определенного поведения, как такового, независимо от того, к чему оно приведет; 3) аффективным, прежде всего эмоциональным, то есть обусловленным аффектами или эмоциональным состоянием индивида; 4) традиционным, то есть основанным на длительной привычке».
Во-вторых, уровень рациональности здесь постоянный, не зависит от конкретного человека и обстоятельств, поскольку речь идет о репрезентативном экономическом агенте, полученном, как предполагается, в результате естественного отбора и (или) посредством агрегирования. Таким образом, рассматривается только результат этого отбора и эффективность самого процесса не подвергается сомнению.
В-третьих, поскольку действия осуществляются в условиях ограниченности ресурсов, процесс выбора принимает форму решения задачи на оптимизацию, или поиск условного экстремума.
Предположение о целесообразном поведении человека в мире ограниченных ресурсов, выражающееся в максимизации полезности при данных ограничениях, относится к жесткому ядру неоклассической теории. И как это часто бывает с предположениями, относящимися к жесткому ядру, они не поддаются непосредственно ни верификации, ни фальсификации. Вот почему ниже предлагается посредством декомпозиции данного предположения сделать его в большей степени «операциональным». Но не в целях опровержения, а для выявления трудностей, которые могут возникнуть при использовании данного допущения и дескриптивного определения рациональности, позволяющего рассматривать поведение человека в разных обстоятельствах в рамках одной системы координат.
Так как поведение человека рассматривается как зависимая переменная, то для объяснения необходимо разобраться в его составляющих — предпочтениях и ограничениях. Однако прежде следует определить, какие предпосылки используются для определения сетки координат, в которой рассматриваются предпочтения и ограничения.
ДОПУСТИМЫЕ ВАРИАНТЫ ПОТРЕБЛЕНИЯ.
Для определения условий максимизации полезности, когда ресурсы ограничены, необходимо установить, каким может быть множество наборов благ (векторов потребления) без учета бюджетных ограничений. На данном уровне можно было бы выделить две ключевые предпосылки.
1. НЕИЗМЕННОСТЬ КОЛИЧЕСТВА ВИДОВ БЛАГ (ИЛИ ИХ СВОЙСТВ). Смысл данной предпосылки состоит в том, что размерность ситуации выбора не изменяется; количество координат вектора потребления, соответствующего оптимуму потребителя, остается постоянным. Это значит, что при прочих равных условиях сложность задачи оптимизации также не изменяется. Более того, она позволяет снять для потребителя проблемы идентификации блага как носителя совокупности полезных свойств, тем самым облегчая использование допущения о транзитивности предпочтений, а также конструирования индексов цен и реального дохода для определения темпов роста стоимости жизни. Данное ограничение позволяет построить модель поведения потребителя, а следовательно, и хозяйствующего субъекта вообще, приближенную к реальности в том случае, если последняя может быть охарактеризована в терминах хозяйственного оборота.
2. ЕВКЛИДОВО ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ. Если рассматривать ситуацию выбора между двумя благами, то все точки полуоси (в случае, если размерность ситуации выбора равна двум) могут быть связаны с возможными наборами товаров. Данное ограничение является необходимым условием использования непрерывных, дважды дифференцируемых функций в анализе поведения любого экономического агента. Таким образом, абстракция от ограниченной делимости наряду с отмеченной выше в связи с определением видов производственных функций абстракцией от ситуации полной взаимодополняемости позволяет избежать множества аналитических трудностей при конструировании моделей поведения, как потребителя, так и фирмы.
В качестве иллюстрации можно предложить рисунок 6, на котором изображены ситуации совершенной делимости (а), несовершенной делимости одного из благ (б) и несовершенной делимости всех благ (в).
a) совершенная делимость благ X и Y;
б) несовершенная делимость блага Y;
в) несовершенная делимость благ X и Y.
Рисунок 6. Допустимые варианты потребления.
В данном случае не предполагается существования различий между значимыми для потребителя изменениями в количествах благ и свойством совершенной делимости. Следствием такого ограничения является неявное допущение об отсутствии порогов в восприятии изменения количества того или иного блага, а в более общем плане — изменения значимых для принятия решений экономических показателей. Данная предпосылка в таком виде одновременно означает, что не существует нижней границы допустимых вариантов потребления.
Во избежание недоразумений, которые могут возникнуть в связи с перечисленными здесь предпосылками, необходимо отметить, что их ослабление возможно и действительно осуществляется в рамках неоклассической теории, что демонстрирует универсальность применяемого математического инструментария. Вместе с тем выявление предпосылок и расширение за счет этого неоклассической теории оказываются возможными главным образом за счет критики со стороны конкурирующих исследовательских программ.
ПРЕДПОЧТЕНИЯ.
Наибольшее число ограничений в модели поведения потребителя связано с определением свойств предпочтений. И это понятно, поскольку человек определяется в терминах упорядоченного набора предпочтений [Hodgson J., 1988]. В то же время, сам человек определяется в неоклассических моделях как функция полезности или набор предпочтений. Ниже будут перечислены лишь наиболее значимые предпосылки.
ЧТО ПОНИМАЕТСЯ ПОД ПРЕДПОЧТЕНИЯМИ?
Напомним, что под предпочтениями подразумевается УПОРЯДОЧЕННОСТЬ В СООТВЕТСТВИИ С НЕКОТОРЫМ КРИТЕРИЕМ НАБОРОВ БЛАГ, СОСТАВЛЯЮЩИХ МНОЖЕСТВО ДОПУСТИМЫХ ВАРИАНТОВ ПОТРЕБЛЕНИЯ.
КАКОВЫ СВОЙСТВА ПРЕДПОЧТЕНИЙ?
1. ПОЛНОТА. Потребитель может сравнивать друг с другом любые наборы благ с точки зрения уровня полезности, то есть индивидуальной критериальной функции. Следует отметить, что здесь не имеет принципиального значения, с какой точностью — до монотонного, линейного или пропорционального преобразования — определена единственная функция полезности.
Например, если сравнивается любой набор X(Х1, Х2, ..., Хn) с другим набором Y(Y1,Y2, ...,Yn), то X может предпочитаться Y (X>Y), Y может предпочитаться X (X<Y) или они могут рассматриваться как наборы, приносящие одинаковые полезности и поэтому равнозначные при прочих равных условиях в плане выбора между ними (X~Y).
Необходимым условием реализации данной предпосылки является информированность потребителя о существующих наборах благ, а также способность к сопоставлению, оцениванию, которая здесь дана априорно, а на самом деле является результатом многократно повторяющегося выбора, то есть обучения на практике (learning by doing). Таким образом, предполагается, что потребитель имеет реальную возможность получить полную информацию обо всех существующих товарах и на ее основе сформировать знание, в том числе «неявное», о полезности их комбинаций (наборов).
Данная предпосылка требует уточнения, поскольку формулировка задачи выбора на основе такого допущения делает поставленную задачу слишком нереалистичной. Как отмечает П.Эрл, в обычном супермаркете продается, по меньшей мере, десять тысяч различных видов продуктов [Hodgson J., 1988]. Произвести сравнительные оценки различных комбинаций данных продуктов, оказывается, за пределами возможности человека, даже если он многократно пытался решить эту задачу.
КАК ФОРМУЛИРУЕТСЯ БОЛЕЕ СЛАБАЯ ФОРМА ПРЕДПОСЫЛКИ О ПОЛНОТЕ ПРЕДПОЧТЕНИЙ?
Более слабой формой данной предпосылки является предположение о существовании предпочтений, когда человек может упорядочить наборы благ, но лишь в рамках определенного подмножества допустимых наборов потребления. В частности, это может соответствовать ситуациям выбора, в которых наиболее часто оказывается человек, или когда время позволяет упорядочить наборы, или же само по себе упорядочение оказывается производительной (в смысле полезности) деятельностью. Кроме того, здесь возникает вопрос: какие факторы обусловливают формирование данного подмножества благ, являющихся объектом выбора человека в повседневной жизни? Для ответа на данный вопрос важно выяснить, чем определяется направленность использования внимания как ресурса, являющегося в условиях реального выбора ограниченным. В этом случае мы сталкиваемся с необходимостью включения в анализ институтов, а также исследования рекламы как инструмента управления вниманием потребителя.
2. ТРАНЗИТИВНОСТЬ. Наборы благ могут сравниваться не только непосредственно, но и косвенно. Например, если набор X предпочитается набору Y, а набор Y набору Z, то набор X предпочитается набору Z. Эта предпосылка имеет принципиальное значение для обеспечения последовательности в действиях потребителя при повторении выбора и отражения данной последовательности в модели. Она использовалась не только в традиционных моделях поведения потребителя, где предполагалось, что система предпочтений известна, но и в модели, где известны только бюджетные ограничения и результаты выбора. Эта модель была сформулирована несколько десятилетий назад Самуэльсоном и получила название «теория выявленных предпочтений». В отсутствие свойства транзитивности ни слабая, ни сильная аксиомы выявленных предпочтений смысла не имеют, поскольку не удается показать, что поведение человека является логичным, последовательным, разумным.
Общезначимость данной предпосылки для построения моделей выбора следует из использования ее в качестве одной из аксиом в теории субъективной ожидаемой полезности, предложенной фон Нейманом и Моргенштерном. Единственным отличием от традиционного подхода является сопоставление полезностей недостоверных альтернатив.
Вместе с тем нельзя не отметить попытки доказательства того, что аксиома о транзитивности предпочтений не является ни необходимым, ни ограничивающим допущением в теории поведения потребителей для анализа экономического равновесия [Hodgson J., 1988].
Сложность использования предпосылки о транзитивности предпочтений при объяснении поведения потребителя обусловлена еще и тем, что человек не может одномоментно выявить все свои предпочтения. Как правило, он осуществляет локальный выбор между благами, которые составляют незначительную часть множества видов благ, оказывающихся объектом его выбора в течение продолжительного периода. Вот почему предпосылка о транзитивности предпочтений должна быть дополнена новым допущением, учитывающим наличие пределов транзитивности. В связи с этим следует выделять две разновидности транзитивности: СТОХАСТИЧЕСКУЮ и ОГРАНИЧЕННУЮ.
3. НЕЗАВИСИМОСТЬ. Данная предпосылка состоит из двух частей. Одна основана на определенном отношении человека к окружающему миру, другая — на отношении к самому себе. Рассмотрим каждую из них подробнее.
Первая часть (А). ВЕЛИЧИНА ПОЛЕЗНОСТИ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА НЕПОСРЕДСТВЕННО НЕ ЗАВИСИТ ОТ ВЕЛИЧИНЫ ПОЛЕЗНОСТИ ДРУГОГО.
В данном случае независимость предпочтений позволяет говорить о поведении человека безотносительно учета им влияния на полезность других, во-первых, и не рассматривать происхождение предпочтений (если ставить вопрос об их независимости более широко), во-вторых.
Что касается первой части тезиса, то ответной реакцией неоклассической теории стало рассмотрение полезности одного человека как аргумента функции полезности другого наряду с благами или антиблагами:
Ui =f(Х1, Х2, ...,XN, U1,U2, ... , Uj, ..., UM), j≠i.
Тогда альтруистичность человека, действующего в соответствии с собственными интересами, будет выражаться в соотношении:
∂Ui/∂Uj>0.
Вторая часть сформулированного выше тезиса означает, что в модели принятия индивидуального решения история не имеет значения, что сказывается на всех последующих построениях в рамках main stream.
Конечно же, речь идет не об экзогенности и стабильности предпочтений по отношению к конкретным наборам благ, а о неизменности фундаментальных аспектов выбора. Вот что об этом говорит Г.Беккер [Беккер Г., 1993]:
«Стабильность предпочтений предполагается по отношению не к рыночным товарам и услугам вроде апельсинов, автомобилей или медицинского обслуживания, а к основополагающим объектам выбора, которые производит каждое домохозяйство, используя для этого рыночные товары и услуги, собственное время и прочие ресурсы. Эти предпочтения определяются через отношение людей к фундаментальным аспектам их жизни, таким, как здоровье, престиж, чувственные наслаждения, доброжелательность или зависть... Предпосылка стабильности предпочтений обеспечивает надежную основу для предсказания реакций на те или иные изменения и не дает исследователю возможности поддаться искушению просто постулировать необходимый сдвиг в предпочтениях, «объясняя» таким образом любые очевидные расхождения с его предсказаниями».
Таким образом, предполагается неизменность фундаментальных аспектов жизни человека, что и позволяет обеспечить предсказуемость его поведения. Кроме того, в соответствии с результатами исследований в социобиологии и биоэкономике человек изначально обладает биологической и генетической наследственностью, которая проявляется в наличии потенциала и предрасположенности к поведению определенного типа [Бруннер К., 1993].
Данный подход вполне соответствует основополагающей идее методологического индивидуализма о первичности целесообразной деятельности человека, который вместе с тем не принимает во внимание проблемы объяснения формирования самой цели. Тогда реклама, которая направлена на формирование вкусов потребителя, может рассматриваться как средство, воздействующее только на «верхушку айсберга» (так же как и попытки социального инжиниринга). Однако использование данной предпосылки, кажущейся на первый взгляд безобидной, приводит к тому, что поведение человека в своей основе должно рассматриваться вне зависимости от реального времени и обстоятельств.
Осмыслить существо проблемы позволяет постановка вопроса о рациональности, предложенной Анной Мэйо (Anne Mayhew). В модели выбора предполагается, что предпочтения предшествуют выбору. Одна из используемых альтернатив в неоклассическом подходе — рассмотрение предпочтений как данных (экзогенных). Они появляются как бы из «черного ящика». Тогда нет необходимости анализировать значительную часть многообразия в человеческой жизни.
Вторая альтернатива предполагает существование некоторых естественных, биологических ценностей. Данное допущение делается, как правило, по умолчанию, хотя в приведенной выше цитате Г.Беккера оно выражено эксплицитно. Но тогда предпочтения человека должны быть жестко детерминированы его биологическими особенностями.
Наконец, третья альтернатива: объявить, что предпочтения определяются существующей культурой [Mayhew A., 1994]. Такой подход еще раз подчеркивает статическую природу неоклассических моделей (с точки зрения реального времени), анализирующих поведение человека, поскольку проблема состоит в объяснении предпочтений в рамках экзогенно данной культуры.
Вместе с тем критические выводы, сделанные А.Мэйо, явно недооценивают аналитические возможности неоклассической теории. Проблема состоит в формировании механизма инкорпорирования результатов в смежных с экономической теорией областях с минимально возможными потерями, позволяющими поддерживать операциональность моделей на удовлетворительном уровне.
Сдвиги в предпочтениях существенным образом изменяют поведение человека, что выражается в новых результатах выбора при неизменной внешней ситуации. Однако в отличие от бюджетных ограничений предпочтения не поддаются непосредственному интерсубъективному измерению (этим обстоятельством и обусловлено использование метода интроспекции, позволяющего определить предпочтения безотносительно бюджетных ограничений). Тогда применяется старый прием, о котором говорил Ф.Хайек: что не поддается измерению — объявляется несущественным. Таким образом, приращение содержательного знания оказывается в прямой и достаточно жесткой зависимости от развития техники измерения и количественной оценки, способа проверки гипотезы.
Применительно к проблемам макроэкономической политики это означает, что следует ожидать более или менее однозначной реакции на использование инструментов бюджетно-налоговой, кредитно-денежной политики или же институциональной политики в любой экономике. Тогда возникает необходимость дополнительной расшифровки данного допущения. И здесь мы вновь выходим на факт доминирования одного из чистых типов поведения, а именно целерационального. В отличие от него ценностно-рациональное поведение оказывается производным от существующих в обществе ценностей, определяющих как систему допустимых целей, так и учитываемые при этом ограничения. Поскольку любой тип реального поведения культурно обусловлен, то необходимость сохранения его индивидуальности в модели зависит от решения вопроса о статусе самой культуры в модели поведения.
Обращаясь вновь к вопросу о значении рассматриваемой предпосылки, можно сказать, что она позволяет абстрагироваться от одного из важнейших, по Д.Норту, источников институциональных изменений в экономической истории. Поскольку предпочтения являются в значительной степени результатом сформировавшихся у людей идей, идеологических убеждений, представлений, то окружающая среда должна рассматриваться так, как будто она соответствует естественному положению вещей.
Вторая часть (Б). НЕЗАВИСИМОСТЬ ПРЕДПОЧТЕНИЙ В РАМКАХ ОТНОШЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА К САМОМУ СЕБЕ ОЗНАЧАЕТ, ЧТО НЕ СУЩЕСТВУЕТ ВНУТРИ ЧЕЛОВЕКА СИЛЫ, КОТОРАЯ МОГЛА БЫ СЕРЬЕЗНО ПОВЛИЯТЬ ВО ВРЕМЕНИ НА ПОВЕДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА.
Это освобождает от необходимости анализа «автономного комплекса», отражающего вместе с тем архетипические свойства человека. Данная предпосылка вынуждает пренебречь существенными различиями в привычках, являющихся индивидуализированными правилами поведения, как в историческом плане, так и в одно и то же время у представителей различных наций. Однако данное допущение, как и все допущения, перечисленные выше, может иметь силу в том случае, если исходить из существования индивидуального равновесия, отражающего адекватность привычек особенностям «социального архетипа». Тогда в принципе личность можно рассматривать как нерасчлененное целое, «черный ящик».
Если сравнивать данное допущение с первыми двумя (полнота и транзитивность предпочтений), то отказ от него не ведет прямо к невозможности анализа поведения индивида в терминах «максимизации полезности». Однако поведение, осуществляющееся в разных системах координат, не может быть оценено на основе единой критериальной функции. Вот почему при построении рабочей модели человека, так или иначе, возникает вопрос об однородности или сопоставимости системы координат.
4. МОНОТОННОСТЬ. Данное допущение означает, что увеличение количества одного из благ, входящих в набор, при прочих равных условиях приводит к тому, что второй набор благ будет предпочтительнее первого. Исключение составляет случай совершенной взаимодополняемости, когда блага могут потребляться в фиксированных пропорциях. Однако при изменении количества благ в одном и том же направлении сформулированное допущение сохраняет силу и для указанного случая. Данная предпосылка соответствует более общему допущению экономической теории об ограниченности благ, которое «заявлено» в определении предмета экономической теории. Вместе с тем, как и во многих других случаях, инструментарий неоклассической теории позволяет продемонстрировать возможность нарушения монотонности предпочтений и существования точки насыщения.
5. НЕПРЕРЫВНОСТЬ. Смысл данной предпосылки состоит в том, что каждой точке полуоси может быть поставлена в соответствие величина полезности как функция от количества двух благ. Указанная предпосылка является производной от евклидова предположения (хотя она и оказывается более строгой, поскольку включает в качестве дополнительного момента определенную технологию потребления), что позволяет использовать дважды дифференцируемые функции полезности или кривые безразличия, так что предельная норма замещения одного блага на другое в потреблении непрерывно дифференцируется. В результате принятие предпосылки о непрерывности позволяет пренебречь существованием пороговых изменений в структуре потребительской корзины, что вполне соответствует идее о неограниченности ресурсов, используемых индивидом для принятия решений, относи¬тельно сложности проблемы выбора.
В теории субъективной ожидаемой полезности это означает, что если сравниваются два исхода: X и Y, причем X>Y, то всегда существует такая вероятность ρ, что
U(Z)~ ρ•U(X)+(1 – ρ)•U(Y).
6. ВЫПУКЛОСТЬ. Предложенное допущение означает, что набор благ, являющийся линейной комбинацией двух других наборов, соответствующих одному и тому же уровню полезности, более предпочтителен, чем каждый из этих двух наборов. Иными словами,
если X=X(Х1; Х2), Y=Y(Y1; Y2) и X~Y,
то Z= (λ•Х1+(1 – λ)•Y1; λ•Х2+(1 – λ)•Y2)>X,Y, где 0<λ<1.
Это свойство соответствует выпуклости кривой безразличия в сторону начала координат, что говорит об убывании предельной нормы замещения одного блага на другое в потреблении.
Данное ограничение позволяет использовать такое важное допущение в поведении потребителя, как несовершенная заменяемость благ, которая была выделена Дж.Хиксом в качестве одной их базовых характеристик хозяйственной системы, не позволяющих говорить о ее совершенной стабильности. Именно оно позволило Хиксу использовать в качестве заменителя предельной полезности как ключевого элемента аналитического инструментария, который не поддавался, по его мнению, количественной оценке, предельную норму замещения одного блага на другое в потреблении.
7. РЕФЛЕКТИВНОСТЬ. Это допущение состоит в том, что каждый набор благ может быть оценен сам по себе. Смысл данной предпосылки заключается в объективности предпочтений, абстракции от обрамляющих эффектов, или эффектов контекста (framing effects). Данная предпосылка тесно связана с допущением о транзитивности, поскольку также не допускает, чтобы один и тот же набор благ принадлежал различным кривым безразличия.
Следует также отметить, что одним из оснований теории субъективной ожидаемой полезности является аксиома независимости.
КАК ФОРМУЛИРУЕТСЯ АКСИОМА НЕЗАВИСИМОСТИ?
Если X>Y, то ρ•Х+(1— ρ)•Z>ρ•Y+(1 — ρ)•Z.
Таким образом, превращение двух простых лотерей, в отношении которых предпочтения уже определены, в сложную лотерею посредством добавления к каждой из простых лотерей новой лотереи с одними и теми же весами не должно изменить порядок предпочтений.
ЧТО ПОНИМАЕТСЯ ПОД ОБРАМЛЯЮЩИМ ЭФФЕКТОМ (ЭФФЕКТОМ КОНТЕКСТА)?
Суть обрамляющего эффекта состоит в том, что две формально идентичные ситуации психологически, субъективно оказываются совершенно различными, что обусловливает различающиеся варианты выбора и поведения.
ПРИМЕР.
Один из примеров, относящихся к возникновению эффекта контекста, приводит П.Шумейкер, ссылаясь на результаты экспериментов, проведенных Канеманом и Тверски [Шумейкер П., 1994]:
«Представьте себе, что Соединенные Штаты готовятся к эпидемии необычайной азиатской болезни, которая, как ожидается, способна унести жизни 600 человек. Выдвигается два альтернативных плана борьбы с этим заболеванием: предположим, что последствия их таковы:
А: Если будет принята программа A, то будет спасено ровно 200 человек.
B: Если будет принята программа B, то с вероятностью 1/3 будет спасено 600 человек, а с вероятностью 2/3 не будет спасен никто.
Когда эти альтернативы были предложены 158 испытуемым, большинство (76%) предпочли план А.
Сходной группе в 169 человек предложили такой же выбор, но слегка изменили формулировки:
А: Если будет принята программа A, то умрет ровно 400 человек.
B: Если будет принята программа B, то с вероятностью 1/3 не умрет никто, а с вероятностью 2/3 умрет 600 человек.
Хотя новая формулировка ситуации формально эквивалентна предыдущей, на этот раз план A набрал лишь 13% сторонников. Таким образом, изменение формулировок может воздействовать на точку отсчета, которую люди, используют для оценки исходов».
Если в первом случае большинство принимающих решение стремится избежать риска, то во втором случае, наоборот, они оказываются склонными к риску. Вместе с тем здесь нельзя не учитывать возможность различий в заявленных и реализованных предпочтениях. Вот почему в более реалистичных моделях принятия решений относительно правил игры принципиальное значение имеет порядок вынесения вопросов на голосование (если речь идет о политическом процессе принятия решений), а также определение набора голосуемых вопросов, поскольку последний означает образование контекста принятия решений отдельным игроком, что позволяет в определенном смысле манипулировать предпочтениями.
КАКОВЫ ХАРАКТЕРИСТИКИ РАЦИОНАЛЬНОСТИ?
На основе выделенных предпосылок относительно предпочтений можно говорить о следующих характеристиках рациональности, в которых развертывается допущение о максимизирующем поведении:
(1) инструментальность,
(2) полнота,
(3) независимость и
(4) постоянство.
Таким образом, в данном случае приобретение ниток ничем принципиально не отличается от приобретения таких сложных благ, как компьютер или автомобиль, или даже выбора формы государственного устройства.
ЗАМЕЧАНИЕ. Рассмотрение институтов только как средства обеспечения координации между экономическими агентами в мире неопределенности было бы неполным, если не учитывать распределительные аспекты их возникновения и воспроизводства. На важность данного момента необходимо обратить особое внимание, поскольку в рамках новой институциональной теории данный аспект проблемы возникновения и воспроизводства институтов не получил такого внимания, как координационный. Это обусловлено, прежде всего, тем, что новое институциональное направление в экономической теории основывается и вырастает из неоклассической парадигмы. В рамках неоклассической теории экономические агенты рассматривались как независимые друг от друга индивиды, самостоятельно принимающие решения. Распределительные аспекты в большей части затрагивались либо «старыми» институционалистами, либо социологами, которые исследовали сферы человеческой деятельности, традиционно считавшиеся объектом экономического анализа. Исходя из предпосылки рациональности поведения человека (здесь все равно какой — независимой или ограниченной), он будет выбирать только такие действия, которые в наибольшей степени соответствуют его критериальной функции (или представлениям о наилучшем из доступных положений вещей). Таким образом, чем шире допустимые альтернативы действий, тем ближе «точка насыщения». Однако именно широта спектра допустимых действий входит в противоречие с интересами других людей в той мере, в какой возникает вопрос об использовании ограниченных ресурсов. Отсюда, собственно, второй фундаментальный принцип организации хозяйственной деятельности (после ограниченности ресурсов) — конкуренция (которая может проявляться в самых разнообразных, порой неожиданных формах).
СПИСОК РЕКОМЕНДУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
[1] Институциональная экономика: Учеб. пособие /Под рук. Акад. Д. С. Львова. — М.: ИНФРА-М, 2001. — 318 с. — (Серия: «Высшее образование»).
[2] Институциональная экономика: Учебник /Под общ. Ред. А. Олейника. — М.: ИНФРА-М, 2005. — 704 с.
[3] Норт Дуглас. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. (Серия: «Современная институционально-эволюционная теория»).
[4] Олейник А.Н. Институциональная экономика: учебное пособие.— М.: ИНФРА-М, 2002. — 416 с.
[5] Шаститко А.Е. Новая институциональная экономическая теория. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 2002. — 591 с.