История и основные этапы развития теории коммуникации

Тема 2.  История и основные этапы развития теории коммуникации (Лекция)

1. Проблемы коммуникации в истории социально-философской мысли

2. Современные концепции коммуникации

3. Теории массовой коммуникации

1. Проблемы коммуникации в истории социально-философской мысли

Хотя термин «коммуникация» был введен в научный оборот только в начале XX в. проблема коммуникации входила в поле зрения мыслителей с того самого момента, когда впервые появляется систематическое знание, или наука. Таким образом, впервые рефлексия, посвященная коммуникативной проблематике, появляется в античной культуре.

Рубеж, когда эта тема становится особо явственной, – V в. до н.э. Именно в этот период центральной для философских рассуждений становится тема человека. Сократ и софисты именно эту тему ставят в центр своих изысканий. Обращение к проблеме человека, человеческого бытия выводило на первый план вопросы межличностных отношений, которые стали предметом риторики и этики. Сократ и софисты обнаружили, что слово обладает особым статусом, так как оно автономно и не связано с бытием. Отсюда следует вывод, что слово «всеядно», открыто и готово ко всему. Оно является носителем убеждения, верования и внушения. При этом совершенно не важно истинно слово или нет. На этой основе возникает риторика как искусство убеждения, использующее возможности слова.

Античная риторика внесла огромный вклад в становление и развитие коммуникативной теории и практики. Она уделила внимание важнейшим проблемам государственной деятельности как арены столкновения ораторов, воспитанию ораторов, технике подготовки речи. Была детально разработана структура речи, включающая такие элементы, как: вступление, название и толкование названия, повествование, описание, доказательство, опровержение, обращение к чувствам, заключение. Теоретический задел, созданный античными мыслителями, стал основой, на которой строились дальнейшие исследования в области человеческой коммуникации. Античная мысль сделала лишь первые шаги по пути осмысления человеческой коммуникации: уровень развития личности и реальных отношений между людьми был еще недостаточно высок, чтобы данная проблема приобрела серьезное значение в общественном сознании. 

Огромный шаг на пути решения проблемы личности и человеческих отношений был сделан с возникновением и распространением христианства. Христианство дало мощный импульс развитию самосознания личности. На смену риторике, знавшей по преимуществу гражданское и судебное красноречие, приходит гомилетика – искусство произнесения проповеди.

На рубеже XVIII – XIX вв. в немецкой философии начинает разрабатываться категориальный аппарат, принципиально важный для построения теории коммуникации. Речь идет о категориях «субъект» и «объект», где под «субъектом» понимался человек в его активно- познавательном отношении к окружающему объективному миру – «объекту». Хотя нужно отметить, что практически все мыслители этого времени были склонны трактовать и человеческое общение в категориях субъект-объектной связи, а не субъект-субъектной. Таким образом, вместо принципа диалогичности межличностной коммуникации восторжествовал принцип ее монологичности. 

Необходимо отметить подход Ф. Шлейермахера, который более последовательно рассматривал проблему общения. Для него общение между людьми – это в первую очередь общение между индивидами, равными сторонами (т.е. то самое субъект-субъектное отношение). Признание этого факта стало для него предпосылкой и фундаментальной основой последующей разработки теории понимания как основы подлинно человеческих взаимоотношений. Именно Шлейермахер заложил основы герменевтики. Под герменевтикой он понимал искусство постижения чужой индивидуальности, другого. Предметом герменевтики выступает, прежде всего, аспект выражения, а не содержания. Кроме простой техники понимания и толкования различных сочинений, герменевтика раскрывает саму интерпретативную структуру, характеризующую понимание как таковое: Шлейермахер предложил это делать посредством так называемого герменевтического круга. Суть его состоит в том, что для понимания целого необходимо понять его отдельные части, но для понимания отдельных частей уже необходимо иметь представление о смысле целого. Так, слово – часть предложения, предложение – часть текста, текст – часть творческого наследия данного автора и т.д.  

Еще в конце XVII в. Г. Лейбниц в своих логико-математических работах предвосхитил своей концепцией «универсального исчисления» основные положения математической логики и семиотики. В явном виде базовые принципы семиотики были сформулированы Ч. Пирсом.

По утверждению Ч. Пирса, «любая мысль – это знак, участвующий в природе языка», «мыслить без знаков – невозможно», а «знак является заменителем объекта в каком-то аспекте».  Коммуникация также имеет знаковую природу и невозможна без знаков. В любой коммуникативной ситуации можно выделить три части: знак (первый термин) в функции объекта (второй термин) и в отношении к интерпретатору (третий термин). Триадическая природа знака позволила Пирсу разработать следующую семиотическую классификацию.

Во-первых, взятый сам по себе знак он называет знак-качество, каким, например, является ощущение цвета, во-вторых, такой знак мог бы быть любым объектом, в-третьих, это знак, отсылающий к любому закону или конвенции. 

Знак, взятый в отношении к собственному предмету, может быть представлен как:

1.) образ (икона, рисунок, диаграмма);

2.) индекс (сигнал, градуированная шкала);

3.) символ (в том смысле, в каком им могут быть книга, памятник, знамя).

Знак, взятый в отношении к интерпретатору, есть:

1.) утверждение с неопределенным объектом и предикат, указывающий на определенное свойство объекта, например, «что-то красное» («Х есть красное»);

2.) пропозиция, в которой субъект указывает на предмет или событие, а предикат – на качество, например, «роза красная»;

3.) аргумент – цепочка из трех и более пропозиций, построенных по законам вывода; таким является любой силлогизм. 

Не только человеческое мышление состоит из знаков, но и сам человек может быть понят как знак. Мышление носит языковой характер, а язык – это совокупность знаков. Поэтому нельзя мыслить без знаков, в основе человеческого познания и понимания также лежит знак-язык, публичный по своей природе и выступающий в качестве средства общения.  Философская традиция изучения коммуникации в XX в. еще более многообразна. С одной стороны, в ней получили дальнейшее распространение идеи семиотики и герменевтики, а, с другой, - появились такие направления, одним из главных объектов интереса которых были коммуникативные проблемы. Это: бихевиоризм, экзистенциализм, персонализм, аналитическая и лингвистическая философия, символический интеракционизм.

Бихевиоризм – одно из ведущих философско-психологических направлений конца XIX первой половины XX вв. Основоположником бихевиоризма является крупный американский философ и социальный психолог Д. Б. Уотсон. В основе бихевиористской теории лежит понимание поведения человека и животных как совокупности двигательных, вербальных и эмоциональных реакций на стимулы внешней среды. Бихевиоризм возник под влиянием развития экспериментальных исследований психики животных, в формировании его научных основ большую роль сыграли работы И. П. Павлова. Поскольку в этих исследованиях не мог применяться метод самонаблюдения (широко практиковавшийся в экспериментальной психологии), то была построена методика эксперимента, основанная на серии контролируемых воздействий на животных и регистрации их реакций на эти воздействия. Эта методика была перенесена и на исследование психики и поведения человека. Общеметодологическими предпосылками бихевиоризма стали принципы философии позитивизма, согласно которым наука должна описывать только непосредственно наблюдаемое. Это непосредственно наблюдаемое трактуется как факт объективной реальности (принцип объективности).

Отсюда и основной тезис бихевиоризма – психология должна изучать поведение, а не сознание, которое в принципе непосредственно не наблюдаемо. Поведение же понимается как совокупность связей стимул – реакция (S – R). Вместе с тем, связь стимула с реакцией в бихевиоризме интерпретируется достаточно жестко: определенный стимул должен вызывать определенную реакцию. Такая жесткость объясняется автоматическим закреплением и в дальнейшем многократным повторением реакции, дающей положительный эффект в ответ на внешнее воздействие.

Слабые стороны бихевиоризма, как это всегда бывает, вытекают из его сильных сторон. Бихевиоризм, обладая сильными эвристическими возможностями в объяснении процессов коммуникации в природе и животном мире, а также при исследовании некоторых коммуникативных процессов, например, обратной связи, обладает весьма ограниченным потенциалом в объяснении социальной коммуникации. Ведь он практически игнорирует такие явления, как сознание, воля, мышление. Факторы социокультурного характера вообще не принимаются бихевиоризмом в расчет. 

  Экзистенциализм стал наиболее распространенным философским течением между мировыми войнами. Крупнейшие его представители –  М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ж. П. Сартр, Г. Марсель, А. Камю. По своему характеру экзистенциализм – это учение о человеческой некоммуникабельности. Центр интереса экзистенциалистов – человеческое бытие (экзистенция), противостоящее чуждой и враждебной человеку действительности. Кроме того, что личность не может наладить контакт с этой враждебной средой, экзистенция принципиально неопределяемая, ее невозможно свести к какому-то понятию, следовательно, невозможно до конца выразить человека. В этом и состоит проблема человеческого одиночества: человек не может быть до конца понят другим человеком, он не может до конца понять другого человека, разделить его чувства и переживания. Непосредственность существования человеком переживается, но поделиться с другим своим переживанием он не в состоянии. Люди принципиально одиноки, они обречены на взаимное непонимание (А. Камю). Каждый человек – целый мир. Но эти миры не сообщаются друг с другом. Общение людей лишь скользит по поверхности и не затрагивает глубины души.  Правда существует экзистенциалистская позиция, которая кардинально отличается от традиционных экзистенциалистских вариаций. Это точка зрения К. Ясперса.

Для Ясперса мир – это всегда мир коммуникации. Он выступает сторонником живой, повседневной, непрекращающейся коммуникации людей, решающих с помощью дискуссий, споров, столкновения точек зрения и позиций научные, политические, социальные проблемы. Ясперс проводит различие между «объективной» и «экзистенциальной» коммуникацией. Объективная коммуникация обусловлена любого рода общностью между людьми (общие интересы, общая культура, общая профессиональная группа и т.д.).

Экзистенциальная коммуникация возникает в ситуации общения двух, трех или нескольких близких людей, их разговора о самых важных для них «последних» вопросах, в ходе которого возможен «прорыв экзистенции к трансценденции».  Способность человека к коммуникации отличает его от всего остального сущего, благодаря ей человек может обрести самого себя, она лежит в основе экзистенциального отношения между людьми, как отношение между Я и Ты. Такого рода отношения возникают между людьми общающимися, но одновременно сознающими и сохраняющими свои различия, идущими друг к другу из своей уединенности. Человек, считает К. Ясперс, не может быть самим собой, не вступая в общение, и не может вступать в общение, не будучи уединенным, не будучи «самостью». Таким образом, коммуникация является универсальным условием человеческого бытия. 

Персонализм. Эта теистическая тенденция, полагающая личность и ее духовные ценности высшим смыслом земной цивилизации. Естественно, в таком же ракурсе персонализмом трактуется человеческая коммуникация. Главным деятелем данного течения является Э. Мунье. Коммуникация в философии персонализма – общение, основывающееся на взаимопонимании, дискуссии, что становится противовесом доктрине общественного договора, так как его участники воспринимают и осознают друг друга только в свете своих обоюдных обязательств – абстрактно и безлично. В результате возникают мнимые коллективы «массового общества» - корпорации, группы давления, бюрократизированные институты. Коммуникация же – взаимозависимость, противоположная договору, основывается на интимных контактах и осознанной духовной общности. Можно выразить это тезисом «контакт – вместо контракта», эмпирические формы которого (контакта) – беседа, дискуссия, «безграничное взаимное пребывание в беседе». Очень важная категория для экзистенциалистского анализа коммуникации термин «дискурс». Для К. Ясперса и М. Хайдеггера «дискурс» – подчиненное понятие по отношению к понятию диалога: дискурс есть диалог, ведущийся с

 16

помощью аргументов. У Ю. Хабермаса и К. О. Апеля дискурс – форма коммуникации, а именно: такой способ коммуникации, в котором сталкиваются различные высказывания, явным или неявным образом содержащие притязания на общезначимость. В практике французских экзистенциалистов термин «дискурс» имеет широкий спектр значений – от свободной беседы, диалога и рассуждения до методически отрефлектированной философской речи.  В персонализме личность является свободной, «микрокосм», обладающий в то же время свободой воли. Эта личность не ограничена другими личностями, общественными и политическими структурами. Более того, её нет кроме как в других и через других. Поэтому, когда общение прерывается или нарушается, человек теряет самого себя. Э. Мунье говорил, что любое безумие есть не что иное, как поражение в общении: другой становится чужим, Я становлюсь чужим мне самому. Это значит, что я существую, поскольку я есть для других, по существу – быть означает любить. 

Таким образом, совокупности внешних по отношению к индивиду форм совместной деятельности людей персонализм противопоставляет личностное сообщество, где происходит объединение людей в духе, «по ту сторону слов и систем».

 Лингвистическая философия – одно из направлений аналитической философии, получившее развитие в Великобритании (кембриджская и оксфордская школы), а затем в США. Главный объект интереса этого направления – анализ языка. Отличие представителей этого течения, например, от неопозитивистов в том, что они отказываются от жестких логических требований к языку, считая, что объектом анализа должен быть естественный язык. Впервые метод анализа естественного языка был разработан Дж. Муром. Наиболее развернутый вариант лингвистического анализа представлен у Л. Витгенштейна.  Витгенштейн считал, что представления о недостатках естественного языка, его так называемых логических нестрогостях, вызваны стремлением позитивистов навязать языку единую, универсальную логику, с тем, чтобы упорядочить язык, ликвидировать смысловые разночтения и многозначность используемых понятий, запутывающую двусмысленность грамматических конструкций и т.д.

Витгенштейн считал, что философские заблуждения устраняются путем включения слов и выражений в органически присущие им контексты человеческой коммуникации. Исходя из разнообразия, неоднозначности понятий естественного языка, его природной подвижности, Витгенштейн предложил вариант анализа, основанный на концепции «языковых игр» и ввел термин «лингвистические игры».

 17

Особенности игры как явления позволяют лучше понять особенности языковой реальности. Подобно тому, как каждая игра имеет свои правила, так и в языке существуют различные правила, где формальная логика образует всего лишь один класс таких правил. Поскольку каждая игра имеет свои собственные правила, следовательно, нет единой универсальной игры, одних и тех же правил и одинаковых способов достижения целей. Эта особенность игры позволяет кардинально пересмотреть соотношение логики и языка: уподобление логики правилам игры накладывает запрет на любые попытки подчинить язык единым логическим правилам, поставить логику над языком.  Лингвистических игр бесконечно много, как бесконечно много способов использования слов, знаков, словосочетаний. Эта множественность не есть что-то фиксированное, данное раз и навсегда: одни игры рождаются, другие – стареют и исчезают. Само слово «игра» указывает на то, что язык, говорение, будучи типом активности, составляют неотъемлемую часть жизни. Множественность лингвистических игр Витгенштейн демонстрирует на следующих примерах: «Отдавать приказы или выполнять их…Решать арифметические задачи…Переводить с одного языка на другой…Спрашивать, благодарить, проклинать, приветствовать, молить»2. Перечисление и анализ различных примеров лингвистических игр означает уже не формально-логический анализ, а просто определение «фактического употребления» слов и словосочетаний. Для сторонников лингвистического направления «фактическое употребление» означает использование слов, значение которых нас интересует, в течение достаточно длительного времени достаточным числом серьезных и ответственных лиц, знающих соответствующий предмет или соответствующие обстоятельства. В сущности, имеется в виду решающая роль языковых конвенций.  Таким образом, лингвистический анализ есть процедура выяснения фактического употребления слов репрезентативной группой говорящих по интересующему предмету. Если некоторое выражение фактически употребляется, то бессмысленно уже говорить, истинно оно или нет. Вопрос об истине есть вопрос факта, а не нормы. Высказывать нечто и высказывать истину – это одно и то же, хотя мы можем ошибаться относительно употребления того или иного слова или выражения.  Лингвистическая философия, таким образом, свелась к описанию обыденного языка, фактическое употребление которого представляет научный интерес. Однако интерес только к обыденному языку, а не к миру натолкнулся на трудности научного познания и интерпретации. Выяснилось, что акцент Витгенштейна на роль языковых конвенций в обыденном языке, а, следовательно, свободного словоупотребления и вольного построения грамматических конструкций серьезно затрудняют научное познание и являются явно недостаточными инструментами для сложного анализа.

                                                 2 Витгенштейн Л. Философские работы. Ч.1. М., 1994. с. 91.

 18

Преодолеть указанные выше недостатки попытался Дж. Остин, видный представитель лингвистической философии из Оксфорда. Свою концепцию Остин назвал «теорией речевых актов». Анализируя различные лингвистические единицы, он обнаружил отличие индикативных (констатирующих) высказываний от перформативных (исполнительных). Первые содержат некую констатацию, описание – «Завтра я иду в зоопарк» и могут быть истинными или ложными. Вторые указывают на исполнение какого-либо действия «Обещаю, что завтра я пойду в зоопарк» и могут быть удачными или неудачными.  Для более тонкого анализа языковых конструкций и лингвистических единиц Остин ввел ряд новых понятий:

локутивный акт – акт говорения самого по себе;

иллокутивный акт – акт осуществления одной из языковых функций (вопрос, оценка, команда, информация, мольба и т.д.);

перлокутивный акт – целенаправленное воздействие на мысли и чувства человека, провоцирующее определенную реакцию (убеждение, обман, изумление, запутывание и т.д.).

Символический интеракционизм. Интеракционный подход рассматривает коммуникацию как взаимодействие. В начале и середине XX в. социальная коммуникация чаще всего рассматривалась в контексте теоретических построений бихевиоризма, сводившего её к прямому воздействию сообщений коммуникатора на реципиента, где последний выступает лишь в качестве объекта, реагирующего на воспринимаемую информацию.  При альтернативном видении сущности коммуникации на первый план выдвигается активность реципиента как равноправного субъекта коммуникативной деятельности. В результате в 1953 г. Т. Ньюкомбом был сформулирован интеракционистский подход к коммуникации. Субъекты коммуникации здесь равноправны и связаны как взаимными ожиданиями и установками, так и общим интересом к предмету общения. Коммуникация рассматривается как реализация этого интереса с помощью передаваемых сообщений. Эффекты коммуникации состоят в сближении или расхождении точек зрения коммуникатора и реципиента на общий предмет, что, в свою очередь, означает расширение или сужение их возможностей взаимопонимания и сотрудничества.

2. Современные концепции коммуникации

Современные концепции коммуникации базируются на двух больших подходах: первый – это различные варианты технократического характера, второй – разнообразные варианты интеракционизма, развивающие принципы и идеи Т. Ньюкомба и символического интеракционизма. 

Технократические подходы к изучению коммуникации были обусловлены бурным ростом технических новаций и общим убыстрением научно-технического прогресса во второй половине XX в. После Второй мировой войны роль технических средств коммуникации в распространении знаний, культуры и формировании личности стала центральной темой и в теориях, разоблачающих отрицательные стороны массовой культуры, и в работах современных футурологов, предсказывающих наступление «технотронной эры» и «информационного общества». 

Так возникли концепции технологического детерминизма, самой известной из которых является теория информационного общества, рассматривающая современные технические средства информации в качестве важнейшего стимула и источника социального развития. Один из основоположников этой теории Д. Белл полагал, что США и некоторые европейские страны становятся информационными обществами, основанными не на индустриальном производстве, а на новейших информационных технологиях и производстве нового знания. Явным признаком такой трансформации становится повышение значения высшего образования. Знание превращается в ключевой источник новшеств и основу социальной организации и техноструктуры. По сути, это новый тип цивилизации, который характеризуется ускоренной автоматизацией и компьютеризацией процессов производства и управления, новыми техническими системами получения, переработки, передачи и хранения информации, интеллектуализацией производственной деятельности, информатизацией всех сфер общественной жизни, повышением качества жизни, изменением социальной структуры общества и т.д. Из-за возрастания роли знаний, информации и средств коммуникации такое общество называют информационным. Очевидно, что новые системы связи, способные мгновенно передавать информацию практически в неограниченном объеме и на любое расстояние, кардинально меняют облик человечества, ведут к принципиально новому состоянию культуры и цивилизации.  Среди слабых сторон теории информационного общества, возможно, главной является необоснованная, т.е. фактически вера в цивилизующую мощь новых, в частности, информационных технологий. Эта краеугольная идея базируется на нерефлектированной вере в прогресс. Прогресс же – это не объективный факт, а ценностная позиция. Как указывал в своем классическом труде М. Вебер, настоящая наука должна стремиться элиминировать ценностные суждения из своих построений или хотя бы их осознавать. 

К технократическим может быть отнесена концепция теоретика коммуникационных технологий Г. М. Маклюэна. Её еще называют культурологической теорией коммуникации. Маклюэн в своих построениях исходил из идей своего учителя историка экономических структур Г. Инниса, который увидел в технологиях коммуникации формообразующую силу всякой культуры и причину эволюции общества.  Основным механизмом истории, согласно Маклюэну, является смена технологий, которую, в свою очередь, вызывает смена способа коммуникации. Маклюэн был убежден, что тип общества в значительной мере определяется господствующим в нем типом коммуникации, а человеческое восприятие – скоростью передачи информации.

Весьма влиятельной технократической концепцией является математическая теория коммуникации. Её создателем считается инженер и математик К. Шеннон. Под системой понимается набор объектов, которые находятся во взаимосвязи друг с другом, формирующей целое. Различаются два типа систем. Закрытая система, которая не имеет обмена с окружающей средой, делающая шаги к внутреннему хаосу (энтропия) и смерти. Открытая система, обменивающаяся энергией с окружающей её средой, ориентированная на рост. Последняя заслуживает особого внимания, и в рамках системного подхода рассматриваются следующие ее характеристики: целостность (целое больше, чем сумма его частей, части находятся во взаимосвязи и не могут быть поняты отдельно), иерархия (каждая система состоит из множества подсистем, подсистемы могут образовывать суперсистему), саморегулирование и контроль (управление), изменение (адаптируемость, эквифинальность, достижение целей разными способами и от различных отправных точек), взаимообмен со средой, сбалансированность.

Математическая теория коммуникации (передача сообщений в технических системах связи) возникла в ходе обобщения работы К. Шеннона в индустрии связи. Она исходит из следующих посылок: сообщения (коды) поступают из источника через канал связи (с возможными помехами) в приемник информации. Эти сообщения изменяют систему знаний (тезаурус) приемника, уменьшая уровень его неопределенности, измеряемый энтропией. Среднее количество информации определяется уменьшением энтропии приемника в результате изменения его представлений о распределении вероятных состояний источника. При таком определении общее количество информации, содержащееся в отдельных, не связанных друг с другом сообщениях, получается путем суммирования количеств информации этих сообщений. Единица измерения информации задается средним количеством информации, содержащимся в сообщениях о том, какое из двух равновероятных состояний реализовалось на самом деле, и называется «бит» (т.е. двоичный разряд).

К интеракционистским можно отнести концепцию этнометодологии, инициированную американским социологом Г. Гарфинкелем. Этнометодология имеет непосредственную преемственность с символическим интеракционизмом. Главная особенность данной концепции – использование методологии этнографии и социальной антропологии в коммуникативистике и более того превращение их в общую методологию всех социальных наук. Универсализируя методы этнографии и способы организации повседневной жизнедеятельности людей в примитивных культурах, этнометодология пытается увидеть в них основание социологического анализа и современной социальной жизни. Её предмет – процедуры интерпретации, скрытые, неосознаваемые, нерефлексивные механизмы социальной коммуникации между людьми.

И. Гофман предложил свой вариант интеракционистского подхода, акцентировав внимание на драматургической составляющей интеракции. Сам он назвал свою концепцию анализом фреймов. Исходной точкой его изысканий стало позиционирование тела в социальных столкновениях. Каждое взаимодействие индивидов Гофман рассматривал как структурированную по определенным правилам ситуацию – фрейм. В каждом обществе, социуме складываются совершенно конкретные механизмы социальной коммуникации, укорененные в виде правил, норм, регулирующих взаимодействия между людьми. Эти правила определяют, когда уместно что-то сказать или, наоборот, промолчать, пошутить или уклониться от насмешки, деликатно прекратить разговор и т.д. Их нарушение существенно затрудняет коммуникацию, может даже привести к ее полному разрыву. 

В середине и второй половине XX в. стал очень популярным интеракционистский культурологический подход к изучению коммуникаций в различных обществах и организациях. Предметом особого внимания являются символические действия или ритуалы, которые члены общностей регулярно или иногда совершают.

Так, в 1980-х гг. возникает организационная теория ассимиляции Ф. Джаблина, исследующая культурные поведенческие и познавательные процессы, благодаря которым лица присоединяются к организации и выходят из нее. 

Теория межкультурного содержания коммуникации, разрабатываемая американским антропологом Э. Холлом, дает возможность уяснить культурные значения коммуникативных действий и соответствующее их выполнение, эффективность которых основана на признании принадлежности коммуникантов к определенной культурной среде. В концепции Холла рассматриваются четыре расстояния коммуникации: близкое, персональное, социальное и публичное. Близкое расстояние (0-1,5 м) означает явное присутствие другого лица и может время от времени оказывать «давление» из-за очень интенсивных сенсорных воздействий. Персональное расстояние (1,5-4 м) оказывает разделяющее воздействие, но сохраняет возможность воспринимать визуально изменения в лице. Социальное расстояние (4-10 м) характерно для случайных общественных мероприятий и оставляет возможность продолжать работать в присутствии другого лица без того, чтобы показаться невежливым. Публичное расстояние (10 м и более) характеризует места для общественного дискурса.   При этом анализе коммуникации используется понятие «социальная дистанция», которое характеризует степень близости или отчужденности социальных групп и лиц.

Теоретические основы концепций социального обмена восходят к традиции утилитаризма И. Бентама и А. Смита, представители которой считали, что движущим мотивом человеческой деятельности является стремление к полезности и получение выгоды.

Другим источником явились работы известных представителей социальной антропологии –  Б. Малиновского, Дж. Фрезера, М. Мосса, обнаруживших важную роль обменных сделок в жизни первобытных народов.  В частности М. Мосс на большом этнографическом и историческом материале показал, что до развития товарных отношений универсальным средством обмена являлись взаимные дары, которые были формально добровольными, в действительности – строго обязательными. Малиновский Б. описал систему взаимного обмена на островах Меланезии – «круг кула». Некоторые группы племен на отдельных островах непрерывно обмениваются ритуальными («престижными») предметами, причем ожерелья циркулируют в одном направлении, а браслеты – в другом. Он наблюдал за длительными церемониями, сопровождающими эту традицию и являющимися функционально необходимыми для стабильности группы общин. Именно так образуются интегративные образцы статуса и престижа. Исходной методологической посылкой теорий социального обмена стало представление о человеке как существе, стремящемся к максимальной выгоде с минимальными затратами.

Теоретик математической теории игр А. Теккер первым предложил матрицу и объяснил её на примере двух заключенных: заключенные помещаются прокурором в отдельные камеры и каждому предлагается сделать выбор – признать вину либо отвергнуть её. Одновременно прокурор сообщает условия и последствия выборов для каждого из заключенных:

1) если оба не признают себя виновными, их обоих отпускают;

2) если оба признают себя виновными, оба получают легкое наказание;

3) если один признает себя виновным, а другой нет, то признавший вину будет отпущен и награжден, тогда как непризнавший будет сурово осужден. 

Социологический вариант концепций социального обмена, представляющий социальное взаимодействие как обмен активностью индивидов ради максимизации личных выгод, основан на следующих постулатах:

- индивиды всегда стремятся к максимизации личных выгод, что вытекает из эгоистической природы человека; 

- вступая в отношения с другими людьми, индивид пытается соотнести издержки, возникающие в результате этих отношений, с возможными выгодами;

- группы увеличивают коллективные выгоды, ограничивая индивидов и добиваясь соблюдения «справедливых» отношений;

- индивиды, обнаруживающие свое участие в «несправедливых» отношениях, испытывают психологический дискомфорт;

- чем острее воспринимается несправедливость, тем сильнее дискомфорт и интенсивнее попытки восстановить «справедливые отношения»;

- человек, вступающий в отношения обмена с другим человеком, будет ожидать, что доходы каждого из них будут пропорциональны расходам: чем больше доходы, тем больше расходы. 

Крупным направлением в изучении коммуникации в XX в. стала лингвистическая парадигма. Её сторонники ставят в центр своего внимания проблему языка, понимаемого как:

1) система символической коммуникации, т.е. коммуникации путем фонетических (и письменных) знаков, резко отличающая человеческие существа от всех остальных видов. Язык регулируется правилами и включает в себя множество условных знаков, которые имеют общее значение для всех членов лингвистической группы;

2) знаковая практика, в которой и посредством которой человеческая личность формируется и становится социальным существом.  Лингвисты больше внимания уделяют формальным свойствам языка, в то время как социологов, социальных психологов, философов интересуют сложные и социально определенные правила, управляющие лингвистической деятельностью, отношение между языком, идеологией, знанием и социальной природой словесного общения. Социальные психологи обычно концентрируются на последнем факторе, а социологи – на изучении отношения между языком и такими нелингвистическими структурными механизмами, как класс и гендер. Известно, например, что различные формы социального отношения порождают разные формы лингвистических норм. Так, в процессе школьного обучения дети из семей рабочих часто находятся в невыгодном положении из-за употребления ограниченных лингвистических норм.

Основателем современной структурной лингвистики считается швейцарский теоретик Ф. де Соссюр. Он также оказал большое влияние на структурализм, появившийся чуть позднее, чем структурная лингвистика. Языкознание Соссюр относит в целом к ведению психологии, выделяя особую науку – семиологию, призванную изучать знаковые системы, наиболее важной из которых является язык. Внутри семиологии вычленяется лингвистика, занимающаяся языком как знаковой системой особого рода, наиболее сложной по своей организации. Внутренняя лингвистика расчленяется Соссюром на лингвистику языка и лингвистику речи.

Причина такого разграничения состоит в том, что в реально наблюдаемом многообразии вербальных форм – «речевой деятельности» - Соссюр выделяет такие разнокачественные явления, как язык и речь. Язык – это общее, надындивидуальное, устойчивое начало речевой деятельности. Речь представляет собой использование языка, она столь изменчива, что не поддается систематическому изучению. Поэтому лингвистика должна сосредоточиться на исследовании языка, а речь относится к области психологии.

Соссюр заложил фундамент теоретической лингвистики, хотя мимо его научного интереса прошли вопросы синтаксиса и прагматики, которые восполнили другие ученые, в частности, Н. Хомский и Р. Якобсон.

Э. Сапир и его ученик Б. Л. Уорф выдвинули гипотезу лингвистического релятивизма, согласно которой наш язык построен на множественном человеческом восприятии мира. Например, у первобытных или «примитивных» народов существует масса слов, для обозначения какого-то одного явления, что демонстрирует их гармонию с окружающей средой. Или отсутствие в их языке класса общих понятий, который связан с развитием теоретизации в культуре и отражением этого в естественных языках.

Видное место в области методологии языка занимает Н. Хомский, американский лингвист, чьи основные идеи в теории языка связаны с его синтаксисом и прагматикой. Важнейший вклад Хомского – создание трансформационной грамматики. Любая фраза содержит «глубинную структурную» информацию вместе с набором «поверхностных структур». Хомский проводит различие между значением сообщения (глубинной структурой) и формой, в которой оно выражено (поверхностная структура). Например, фраза «Иван дал книгу Петру». В поверхностной структуре это может быть выражено как «Петр получил книгу от Ивана» или «книга была дана Петру Иваном». Такие грамматические изменения вызваны трансформационной грамматикой, т.е. изменениями синтаксиса, но не семантики. По Хомскому, лингвистическая компетентность у человека является врожденной и выражается в универсалиях грамматической глубинной структуры. Доказательством врожденности фундаментальных грамматических структур является скорость и точность, с которой дети овладевают структурами языка. Таким образом, утверждает Хомский, это опровергает точку зрения бихевиористов, которые считали, что язык просто изучается, а его правила схватываются индуктивно. При изучении языка, естественно могут быть индивидуальные отличия, но общие черты структуры и усвоения языка рассматриваются в качестве универсальных.  Правда новейшие исследования этологов опровергли этот тезис Хомского, хотя и не подтвердили умозаключения бихевиористов. Выяснилось, что у человека, как впрочем, и у любого другого животного, существует два механизма научения. Первый, который привычен людям, связан с изучением чего-то, запоминанием и повторением. Второй – работает у людей в первые 5 – 7 лет жизни индивида (у животного – намного меньше, в этом и состоит разница). Механизм получил название импринтинга. Суть работы этого механизма заключается в том, что все, что видит, слышит или вообще соприкасается с ребенком «впечатывается» в его память без каких- либо его усилий. Биологической основой импринтинга являются формирующиеся в это время структуры головного мозга ребенка. Самое удивительное заключается в том, что если в это время с ребенком будут говорить на двух языках (или он будет окружен второй языковой средой) он совершенно безболезненно освоит два этих языка. Причем освоение грамматической, семантической, синтаксической, прагматической структур двух языков будут происходить параллельно.

3. Теории массовой коммуникации.

Особый раздел коммуникативистики – теории массовой коммуникации. Бурное развитие средств массовой коммуникации в XX в. обусловило пристальный интерес ученых к всестороннему исследованию их деятельности. Изучение массовой коммуникации первоначально развивается как часть общесоциологической теории или макросоциологии. Американские социологи Р.Э. Парк, Ч.Х. Кули, У. Липпман трактовали массовые коммуникации как общение членов массы – «коллективной группировки», возникающей на волне индустриализации и урбанизации. Массовые коммуникации рассматриваются как общение индивидов в пределах большого города, страны и даже мира в целом, когда они оказываются вырванными из привычных условий взаимодействия и действуют независимо от социальных ролей, определяемых их положением в обществе. Активно изучаются социальные функции массовой коммуникации.  В анализе средств массовой коммуникации особую роль занимает телевидение, ставшее наиболее существенным культурным явлением XX в.

Общей тенденцией современного мира стало растущее влияние телевидения как наиболее привлекательного средства получения информации и относительное ослабление воздействия на население печатной продукции и радиопередач.  В анализе телевидения видное место занимает критика, обвиняющая его в формировании всевозможных видов нежелательного коммуникативного поведения. Так, нередко высказывается сожаление по поводу снижения культурного значения типографии и  превращения телевидения в средство, вызывающее приятное состояние эйфории, но истощающее творческие способности. Многие специалисты (например, представители Франкфуртской школы) соглашаются с тем, что телевидение, как впрочем и другие средства массовой коммуникации, в политическом отношении являются успокоительным средством и обеспечивает сохранение статус-кво.  Большой вклад в эти исследования внесла Анненбергская школа коммуникативистики, созданная при Пенсильванском университете в 1959 г. и возглавляемая профессором этого университета Дж. Гербнером. Школа ставила своей целью изучение СМИ, их роль в коммуникативном процессе, влияние на массовую аудиторию, на формирование культурных стереотипов общества. Анализируя деятельность средств массовой коммуникации, в первую очередь телевидения, специалисты Анненбергской школы выделили две их ключевые и связанные друг с другом функции – социальной интеграции и социализации. Выполняя эти функции, массмедиа выступают в качестве средства сохранения целостности сложившихся общественных отношений и структур. Внедряя в массовое сознание определенные культурные стереотипы и целенаправленно формируя определенный тип личности, они тем самым способствуют закреплению и сохранению сложившейся системы общественных связей. Раньше эти функции выполняли мифология, фольклор, религия, в настоящее время они главным образом возложены на телевидение, вводящее массового зрителя в мир особой условной культуры с ее представлениями о жизненных ценностях и порядках. В исследованиях Анненбергской школы выявлены и негативные стороны деятельности электронных СМИ. В первую очередь подчеркивается, что массированное и всеохватывающее воздействие  медийных средств создает массовую аудиторию со стандартным потребительским видением мира и образом жизни, какой не могло быть в доэлектронную эру. При этом они ориентируют аудиторию не столько на творческую развивающую деятельность, сколько на потребительско - развлекательные стандарты, нивелирующие личность, делающие ее маловосприимчивой ко всему оригинальному, неординарному, требующему интеллектуальных усилий. Более того, мотивы насилия, ставшие неотъемлемой частью современной телекультуры, по мнению специалистов, с одной стороны, разлагают общественные нравы, порождают агрессивность, а, с другой, – вызывают чувство страха, которое, по мнению специалистов, может оказаться даже более опасным, чем агрессия.

Существующие концепции места и роли массовой коммуникации в обществе многообразны.

Открывает историю исследования массовой коммуникации теория волшебной пули или шприца, окончательно сформировавшаяся в 1930-е гг. Согласно ей, те, кто управляет средствами массовой информации, управляют обществом, поскольку СМИ имеют прямое, непосредственное и мощное воздействие на тех, кто обращает внимание на их содержание. Воздействие СМИ на людей подобно пуле или действию шприца, впрыскивающего сильнодействующее средство в организм человека. Возрастные, демографические, культурные особенности не оказывают никакого модифицирующего воздействия на восприятие аудиторией передаваемых сообщений. В соответствии с теорией аккумуляции сила и эффективность воздействия СМИ на людей прямо пропорциональны частоте информационных «инъекций».

С 1920-х гг. теории массовой коммуникации начинают испытывать все большее влияние эмпирических исследований. В борьбе за массовые аудитории точное знание их реакции на сообщения СМИ оказывается необходимым инструментом торговой и политической конкуренции, что выражается в исследованиях, с позиций которых строятся и теории массовой коммуникации. Сложился методический арсенал исследований массовой коммуникации: разрабатывались процедуры массового выборочного опроса и панельного исследования аудитории (П. Лазарсфельд), контент-анализа   (Г. Лассуэлл и Б. Берельсон), лабораторных экспериментов (К. Левин и        К. Ховленд). В этих исследованиях эффективность коммуникации рассматривалась как прямое следствие единичного или повторяющегося пропагандистского воздействия и выяснились факторы, усиливающие или ослабляющие его. 

Новый этап в развитии теорий массовой коммуникации связан с осознанием того, что представления, согласно которым влияние средств массовой информации определяется их прямым воздействием на аудиторию, носят упрощенный характер. На этом этапе, во-первых, была выдвинута теория селективной экспозиции, которая утверждала, что аудиторию нельзя представлять как послушную массу, некритически воспринимающую любую информацию. Каждый человек (как личность, как индивидуальность) имеет собственные вкусы, предпочтения и интересы, в соответствии с которыми осуществляет выборочное потребление информации, предлагаемой СМИ. 

В 1940 г. П. Лазарсфельдом, Б. Берельсоном и Г. Годэ было установлено наличие двухступенчатого потока информации и была выдвинута нашедшая эмпирическое подтверждение гипотеза о том, что сообщение, посланное аудитории, достигает сначала «лидера мнения» (наиболее авторитетного члена группы) внутри группы, а затем уже через него других членов данной группы. Это означало, что идеи часто распространяются от средств массовой коммуникации к «лидерам мнения», в большинстве своем неформальным, а от них – к их менее активным последователям. Таким образом, вопреки теории массового общества, была высказана идея о том, что в плюралистическом обществе поток массовых коммуникаций опосредуется деятельностью лидеров, формирующих мнение, которые действуют как «привратники» в таком «двухступенчатом» потоке.  Тезис о двухступенчатом потоке коммуникации положил начало большому количеству экспериментов в области исследования межличностных отношений, начиная с изучения фермеров, выращивающих новые сорта кукурузы, и кончая поведением врачей, выписывающих лекарства (в частности, изучалось, каким образом до фермеров доходили сведения о новых сортах, а до врачей – о новых лекарствах). «Лидеры мнения» в социологии стали рассматриваться как связующее звено между средствами массовой коммуникации и массой, нуждающейся в ориентации. Последующие исследования привели к модификации данной теории и созданию концепции многоступенчатого потока информации, так как выяснилось, что «лидеры мнений» имеют, в свою очередь, собственных «лидеров мнений» и обращаются к ним за информацией. 

В 1970-х гг. немецкой исследовательницей Э. Ноэлль-Нойманн была предложена теория «спирали молчания». Эта теория интерпретировала феномен «парадокса голосования», когда многие не участвуют в выборах (либо голосуют за того, кто, как им кажется, является фаворитом выборной кампании), поскольку полагают, что их «голос» не является решающим. Так и в массовых коммуникациях: «популярным экспрессом» новостей и мнений становятся те, кто полагает, что они таковыми являются, в то время как другие, не имеющие подобного предубеждения, «отмалчиваются». В такого рода ситуации возникают угрозы изоляции друг от друга общественного мнения и «политического класса». Поэтому возрастает роль СМИ как связующего их звена.

Теория культивирования возникла на основе научно-исследовательской работы Дж. Гербнера и его коллег из Анненбергской школы в области «культурных индикаторов» в середине 1960-х гг. Центральное место среди этих индикаторов занимали СМИ и в первую очередь телевидение. Массмедиа в целом рассматривались как средства, культивирующие (укрепляющие) установки и ценности, которые уже существуют в культуре. Согласно выдвинутой гипотезе, телевидение рассматривалось как средство, нацеленное на долгосрочный эффект, составленный из небольших, постепенных, косвенных эффектов, накапливающихся и приводящих к существенному изменению своего значения. Телевидение признавалось агентом гомогенизации в культуре, опережающей по эффективности другие способы и средства информации.  Согласно теории, телевидение не является ни окном в мир, ни отражением мира, а органически самостоятельным миром, к которому зрители обращаются регулярно, но относятся к нему неразборчиво. Оно же формирует определенный образ мира – такой, в котором преувеличены опасности и вражда, хотя этот образ различается у зрителей, обращающихся к телевидению регулярно или периодически.  Основные средства анализа сводились к корреляции данных, полученных путем контент-анализа (идентифицирующего преобладающие изображения на телеэкране), с данными исследований аудитории (чтобы оценить влияния таких образов на установки зрителей), а также к сравнению ответов постоянных и нечастых зрителей для установления «дифференциации культивирования». В результате исследований было выявлено, что постоянные зрители «мыльных опер» в большей степени, чем случайные, склонны переоценивать количество проблемных браков, заканчивающихся разводами, а также число женщин, сделавших аборты; у постоянных зрителей (особенно молодых) формируются более отрицательные представления относительно старших людей, чем у нерегулярных зрителей. Кроме того, был зафиксирован «эффект резонанса»:

во-первых, сильнее всего оказывается воздействие на постоянных зрителей в высококриминализированных ареалах городов, формирующее их маловосприимчивое отношение к насилию;

во-вторых, повседневное поведение зрителей конгруэнтно тем образам, которые представлены в телевизионном мире.

Исследования с помощью дискурс-анализа привели к большему акценту на роли зрителя. Согласно Дж. Фишке, телевидение вовлекает зрителей в активное формирование значения, втягивает их текстом программы в интерпретативную деятельность, формирующую дискурс.  Теория информационных барьеров разрабатывалась социальным психологом К. Левином, предложившим новый термин – «контролер», «привратник». Теория носит преимущественно прикладной характер и может быть отнесена к процессам выбора новостей. В ее основе лежит предположение, что прохождение информации по некоторым каналам коммуникации зависит от наличия в них «ворот» (некий аналог цензуры), которые в свою очередь управляются некими «привратниками». 

Вслед за этим была выдвинута теория урегулирования повестки дня, популяризировавшаяся М. Маккомбсом и Д. Шоу, согласно которой средства массовой коммуникации не столько заставляют людей думать, сколько формируют их отношение к событиям. В связи с этим выдвигается такая категория, как «повестка дня» - проблемы или события, которые своевременно оцениваются по степени их важности. Повестка дня носит запрограммированно-выборочный характер, поскольку и темы, и проблемы, прежде чем они станут достоянием массовой аудитории, подвергаются тщательному отсеву и распределяются в соответствии с той степенью значимости в информационном пространстве, которая им предназначается самими СМИ.  Выделяются такие разновидности повестки дня, как урегулирующая, когда средства массовой коммуникации влияют на общественное мнение, и выстраивающая, когда общественное мнение и средства массовой информации влияют на повестку дня официальной политики. В любом случае массмедиа отводится активная роль, аудитории – роль пассивного приемника информации. 

Теория зависимости, сформулированная С. Болл-Рокеш и М. де Флер, в определенной мере преодолевала подобную односторонность, характеризуя комплекс отношений между реципиентами, средствами информации и социальной системой. Данная теория показывает наличие сложной системы взаимодействий между средствами информации, их аудиторией и обществом в целом, а также устанавливает существование сильной зависимости потребностей и целей людей от деятельности СМИ.

В итоге были достигнуты такие познавательные результаты, как объяснение процесса формирования отношения человека к происходящим событиям и формирования его убеждений, согласование индивидуальных и общественных норм и ценностей, урегулирование повестки дня, укрепление системы информационного влияния, разъяснение значений передаваемых и воспринимаемых сообщений и др.  Всестороннее изучение коммуникации не может представлять ничего иного, кроме рассмотрения концепций и утверждений разного уровня обобщения, которые помогают описывать, объяснять, оценивать, предсказывать и управлять событиями коммуникации.

ВЫВОДЫ

1. Теоретические истоки современной коммуникативистики обнаружива­ются в классическом периоде античной философии, когда центральной для философских рассуждений становится проблема человека. Обращение к проблеме человека выводило на первый план проблему человеческих отноше­ний и человеческого общения.

2. Изменения в характере общественных связей и отношений, происходя­щие на каждом последующем этапе человеческой истории, получали соотствующее теоретическое отражение. Усложнение общественных связей ^и отношений влекло за собой структурное усложнение и большее разнообразие коммуникативного знания

3. До XIX в. включительно осмысление проблем человеческой коммуника ции осуществлялось преимущественно в рамках философии. В XX в. боль той вклад в развитие теории коммуникации и методологии исследована коммуникативных процессов внесли социология, психология, культурология, филологические, технические и другие науки.

4. Возникновение и широкое распространение электронных средств коммуникации в XX в. стимулировали исследовательский интерес к проблел массовой коммуникации. В результате было выдвинуто и получило эмпирическое подтверждение большое количество теорий, осмысляющих и выполняющих роль и значение СМИ в современном обществе.

ЛИТЕРАТУРА

Американская социология: Перспективы, проблемы, методы. М.,1972.

Гоффман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М., 2000.

Землянова Л.М. Современная американская коммуникативистика. М., 1995.

Каган М.С. Мир общения: Проблема межсубъектных отношений. М., 1988.

Мид Дж.Г. От жеста к символу // Американская социологическая мысль: Текст  М., 1994.

Монсон П. Современная западная социология. СПб., 1992. Мунъе Э. Манифест персонализма. М., 1999.

Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней Т 1-4 СПб 1994-1997.

Соссюр Ф- Заметки по общей лингвистике. М., 1990. Соссюр Ф- Труды по общему языкознанию. М., 1958.