Доказательство и опровержение

Риторика

Контрольные вопросы по предмету

0


Подпишитесь на бесплатную рассылку видео-курсов:

Смотреть лекцию по частям


Текст видеолекции

"Доказательство и опровержение". Стратегии доказательства и опровержения.

Правила логической аргументации. Основные логические ошибки и софизмы.

Психологические приемы аргументации. Сферы действия логических и психологических приёмов.

Языковые уловки

 

 1.     Доказательство и опровержение.

Доказательство, посредством которого выясняется ложность тезиса, принято именовать опровержением, или деструктивной аргументацией. Как видим, аргументы могут подтверждать не только истинность тезиса, но и его ложность. В этом плане аргументация может быть определена как «оценка определённых идей с целью отнесения их к разряду истинных или ложных».

Следует заметить, что опровержение аргументов не означает опровержение тезиса, а лишь то, что следует подобрать другие, более веские аргументы.

В подтверждение данной мысли приведём пример из истории. Во время Второй мировой войны на английских торговых судах были установлены зенитные орудия. Скоро, однако, выяснилось, что количество сбитых ими самолётов незначительно. Противники вооружения торговых судов, опираясь на этот аргумент, предложили демонтировать зенитки. Однако инициаторы вооружения стали учитывать не число сбитых самолётов, а количество уцелевших кораблей: топили, как правило, те суда, на которых отсутствовала зенитная артиллерия. Как оказалось, она не столько сбивала, сколько отпугивала самолёты, резко снижая прицельность бомбометания.

Здесь необходимо сказать, что «аргументация всегда содержит в себе риск провала, подобно тому как игра содержит в себе риск поражения. Аргументация, в которой нам гарантирована победа, является реальной аргументацией не больше, чем игра, в которой нам гарантирована победа, является игрой».

 Стратегии доказательства.

Существует две стратегии доказательства тезиса:

  1. Прямое доказательство. В этом случае подыскиваются такие аргументы, которые служат поддержке тезиса и из которых тезис непосредственно вытекает. Например: «Прилагательное в словосочетании золотые волосы метафорично» (тезис), поскольку «оно допускает замену сравнением: желтые, как золото, волосы» (аргумент, подтверждающий истинность тезиса).
  2. Косвенное доказательство, именуемое также апагогическим (греч. apagogos «отводящий»), представляет собой «доказательство от противного», когда истинность тезиса устанавливается путём опровержения противоречащего ему положения, антитезиса. Например: Допустим, что «прилагательное в словосочетании золотые волосы не метафорично» (антитезис). В этом случае «оно не должно допускать замену сравнением» (ложное следствие, опровергающее антитезис).

В так называемом разделительном косвенном доказательстве, по определению В.Ф. Асмуса, «доказываемый тезис рассматривается как одно из некоторого числа предположений». В этом случае «доказательство состоит в том, что все эти предположения опровергаются, кроме одного, которое и есть доказываемый тезис». Допустим, что преступление могло быть совершено только лицами А, В, С и D. У лиц А, В, С имеется алиби. Значит, преступление совершил D.

Косвенное доказательство опирается на два закона логики:

1. В соответствии с логическим законом непротиворечия (последний именуется также законом противоречия) суждение и его отрицание, в частности противоположные оценки (например, прав и виноват, весел и печален), не могут быть одновременно истинными применительно к одному и тому же объекту.

Нарочитое нарушение закона непротиворечия лежит в основе фигуры оксюморона (ср. греч. oxumoron «остроумно-глупое»), который заключается в сочетании прямо противоположных по смыслу слогов с целью показать противоречивость, сложность ситуации, явления, объекта: «Есть тоска весёлая в алостях зари» (С. Есенин).

2. Логический закон исключенного третьего гласит, что «истинно или само высказывание, или его отрицание», третьего же не дано (tertium non datur). Иными словами, тезис и антитезис исключают друг друга. Именно поэтому «от ложности антитезиса заключают к истинности  тезиса», ибо, «признав одно истинным, следует оценить другое как ложное, не пытаясь найти между ними некое третье решение».

Стратегии опровержения.

При косвенном доказательстве и тезис, и антитезис могут принадлежать одному и тому же лицу. Если антитезис принадлежит противнику, то используется две стратегии опровержения такого антитезиса:

  1. Прямое опровержение состоит в критике рассуждений противника; при этом собственный тезис не затрагивается и не доказывается. Все силы уходят на борьбу с оппонентом, и в этом состоит слабая сторона прямого опровержения, ибо «нет ничего хуже, чем оказаться в плену у интересов противника, позволить ему навязать нам тему полемики и, таким образом, оказаться в ситуации, когда вместо развития собственных взглядов разбирают чужие…, обсуждают то, что занимает противника».

Существует три способа прямого опровержения:

1)    Критика тезиса оппонента. Так, если кто-то утверждает, что Иванов – серьёзный учёный, то мы говорим, что придерживаемся иной точки зрения по этому вопросу, и подбираем соответствующие аргументы, например: «Иванов плохо знает историю вопроса»; «Иванов не знает новую специальную литературу»; «Логика изложения в большинстве его работ оставляет желать лучшего» и т.д.

2)    Критика аргументов оппонента. Например:

– Иванов – серьёзный учёный.

– Почему вы так считаете?

– У него более трёхсот публикаций.

– Это говорит только о том, что он любит писать.

Если в первом случае мы сами подыскиваем аргументы, то во втором вынуждаем это делать своего противника.

3)    Так называемое опровержение демонстрации (то есть опровержения способа доказательства) состоит в критике рассуждения, которое содержит тезис, логически не вытекающий из аргументов. Целью такого опровержения является доказательство того, что демонстрация, связывающая данный тезис с данным аргументом, лишена логики.

Опровергнуть демонстрацию можно с помощью приёма reductio ad abgsurdum («сведение к абсурду»), состоящего в том, что из тезиса противника выводится следствие, противоречащее здравому смыслу.

Например: «Эфиоп черен и бел». – «Следовательно, он черно-белый? Как зебра?» Ещё один античный софизм: «Сидящий встал и пошёл. Значит, сидящий способен ходить». Reductio ad abgsurdum: «То есть человек способен ходить сидя?»

  1. Косвенное опровержение заключается в обосновании собственного тезиса; при этом идеи и предположения оппонентов не анализируются и не подвергаются критике. Роль «судьи» выполняет аудитория – читатель, слушатель, которые выбирают наиболее убедительно изложенное.

Считается, что защита собственного тезиса – лучшая форма опровержения тезиса противника. Следует, однако, помнить о том, что при косвенном опровержении аргументация является конструктивной, но односторонней, поскольку «не затрагивает противоположных идей и мнений», а «для формирования глубоких и устойчивых убеждений наряду с позитивными знаниями требуется и критический элемент – убедительная демонстрация несостоятельности альтернативных концепций».

  1. 3.              Правила логической аргументации. Основные логические ошибки и софизмы.

Рассмотрим правила логической аргументации, связанные с доказательством и опровержением, а также наиболее распространенные случаи нарушения таких правил. Для этого составим таблицу, в которой каждому правилу логической аргументации будут соответственно указаны: 1) определенная логическая ошибка (случайное отклонение от правила); 2) определённый софизм (нарочитое отклонение от правила):

 

Правило аргументации

Логическая ошибка

Софизм

Закон тождества тезиса

Потеря тезиса

Подмена тезиса

Аргумент не должен быть тождествен тезису

Круг в аргументации

Софизм тождесловия

Аргументы должны быть истинными

Ошибка ложного основания

Софизм ложного основания

Заключение должно вытекать из посылок

Non sequitur

Non sequitur

Обобщение должно опираться на достаточно показательную выборку примеров (фактов)

Ошибка поспешного обобщения (saltus in concludendo)

Софизм поспешного обобщения

 

Неумышленное нарушение правил логической аргументации называется логической ошибкой (или, в соответствии с античной традицией, паралогизмом), умышленное – софизмом (греч. «измышление»). Софизм является логической уловкой, приемом. Софизм и ошибка «различаются только тем, что ошибка – не намеренна, софизм – намерен. Поэтому, сколько есть видов ошибок, столько видов и софизмов».

Аргументация, основанная на умышленном нарушении логических законов, называется софистической.

  1. 1.               Закон тождества по отношению к тезису (утверждению, которое мы хотим доказать) гласит, что «тезис на всем протяжении доказательства должен оставаться одним и тем же».

Нарушение этого закона, так называемая потеря тезиса, происходит тогда, когда, сформулировав основную идею, выступающий забывает о ней и переходит к иному, прямо или косвенно связанному с первым, но в принципе другому положению, к примеру, хочет доказать, что «православие – плохая вера, а доказывает, что православные священники часто бывают плохи».

Сознательное нарушение закона тождества именуется подменой тезиса (в советские времена этот приём иногда называли «логической диверсией»). К подмене тезиса прибегают тогда, когда чувствуют себя не в силах доказать исходный тезис. Используя данный прием, говорящий рассчитывает на неумение адресата осознать ту или иную подстановку в аргументах».

Разновидностью подмены тезиса является так называемый аргумент к личности, состоящий в переходе от обсуждения тезиса к обсуждению личности оппонента. Этот прием лежит в основе речевого жанра эпиграммы; в качестве примера последней приведем двустишие А.С. Пушкина «К переводу “Илиады”»:

Крив был Гнедич поэт, преложитель слепого Гомера,

Боком одним с образцом схож и его перевод.

Тезис Пушкина («Перевод не лишен недостатков») не подкреплен конкретными доказательствами, зато усилен остроумным каламбуром, обыгрывающим физический недостаток Н.И. Гнедича. Объектами обсуждения при использовании аргумента к личности могут выступать:

А. Честность, характер противника, его ум, профессиональная компетенция, особенности речи и т.д. Здесь распространен так называемый адвокатский довод, когда спорящий «пользуется к своей выгоде какой-либо неосторожностью противника» (И. Кант), «ошибкой или даже прямо опиской, оговоркой», речевой ошибкой. Приведём фрагмент спора двух филологов:

– Это правило студентам не нужно.

– Нужно, дорогая коллега, нужно. Равно как и умение правильно говорить.

В этом случае следует помнить о том, что «указание на ошибку собеседника или его неправоту отрицательно влияет на имидж критикуемого. И потому воспринимается, как правило, болезненно».

Б. Мотивы (а именно – зависть, материальная заинтересованность, сословные интересы, гордость и т.л.) заставляющие поддерживать именно данный тезис, придерживаться именно такой точки зрения.

Приведем пример из «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Н.В. Гоголя:

«Если у него спрашивали: “Отчего это у вас, Антон Прокофьевич, сюртук коричневый, а рукава голубые?”, то он обыкновенно всегда отвечал: “А у вас и такого нет! Подождите, обносится, весь будет одинаковый”»

В Противоречие между словами и поступками оппонента.

По отношению к закону тождества споры подразделяются на сосредоточенные (сохраняющие единый тезис) и бесформенные (с потерей либо подменой тезиса).

2. Аргументы не должны быть тождественны тезису, то есть в содержательном отношении должны быть независимы от него. При нарушении этого закона возникает логическая ошибка, именуемая кругом в аргументации, порочным кругом, тавтологическим объяснением (в латинской терминологии idem per idem), например: «Этого не может быть» (тезис), потому что «это невозможно» (аргумент). В данном случае тезис и аргумент могут легко меняться местами.

Нарочитый круг в аргументации называется софизмом тождесловия, например: «В Коране все истина, потому что Коран боговдохновенен» (пример С.И. Поварнина). Поменяем тезис и аргумент местами: «Коран боговдохновенен, потому что В Коране все истина». Возможность ротации подтверждает тождественность тезиса и аргумента.

3. Приводимые аргументы должны быть истинными, то есть соответствующими действительности. Нарушение этого правила приводит к паралогизму ложного основания. Причина этой ошибки – использование в качестве аргумента ложного факта, ссылка на событие, которое в действительности не имело места, указание на несуществующих очевидцев и т.п.

Например: «Латунь – химический элемент» (тезис), поскольку «латунь – металл» (ложный аргумент, т.к. латунь – это не металл, а сплав двух металлов: меди и цинка).

Софизм ложного основания опасен, потому что «для тех, кто не знает о ложности основания, доказательство кажется безупречным…». Например, в октябре 2008 года в передаче «Спокойной ночи, малыши!» Анна Михалкова на всю страну заявила, что «звук Е гласный, потому что его можно петь», а Хрюша его даже исполнил на манер осла из мультфильма «Бременские музыканты». Малыши верят своей любимой передаче, т.к. ещё не ходят в школу и не знают, какие звуки являются гласными.

Разновидностью софизма ложного основания следует считать довод к этимологии. Ещё Аристотель, исследуя вопрос о «пользе этимологического исследования», отметил следующее: «Далее, следует приводить доводы, указывая на первоначальный смысл имени, так как он лучше поясняет, нежели имя в употребляемом значении».

В качестве примера использования этого приёма приведём фрагмент одного разговора:

– Я не люблю это слово.

– Филолог – это, в переводе с греческого, «Любящий слово». Ты слово не любишь. Какой же ты филолог?

Здесь следует сказать, что этимология, внутренняя форма слова не всегда согласуется с его значением. Так, в русском языке вполне возможны словосочетания типа «красные чернила», «синие чернила» (чернила, в соответствии с внутренней формой этого слова, всегда должны быть черными, что, однако не соответствует действительности). Филолог не обязательно должен знать и любить все слова.

4. Заключение должно вытекать из посылок «с необходимостью, а не только по видимости». В случае нарушения этого закона возникает логическая ошибка, по-латински именуемая non sequitur («не следует», «не вытекает») и состоящая в том, что доказываемый тезис «не следует из оснований». Например: «Он покраснел – значит, он виноват»; «У Петрова температура нормальная, следовательно, он здоров».

Non sequitur может использоваться и как уловка. Приведем один старинный софизм: «Тот, с кем соглашаются, что эфиоп черен, спрашивает, белые ли зубы у эфиопа. Если же признают, что эфиоп в этом отношении бел, то вопрошающий заключает, что эфиоп черен и бел». Однако из того, что зубы у эфиопа белые, отнюдь не следует, что и сам эфиоп бел (как известно, свойство части нельзя переносить на целое).

Разновидностью non sequitur является ошибка (и софизм) post hoc ergo propter hoc («после этого – значит вследствие этого») – «умозаключение, в котором временная последовательность отождествляется с причинно-следственной». Рost hoc ergo propter hoc лежит в основе многих суеверий, например: «Черная кошка перебежала дорогу – быть беде».

5. Обобщение должно быть основано на достаточно репрезентативной (показательной) выборке примеров. Нарушение этого правила приводит к логической ошибке поспешного обобщения (к так называемому «прыжку в заключении», или в латинской терминологии, к saltus in concludendo), например: «Прилагательные зелёный, большой склоняются. Следовательно, все прилагательные склоняются» – утверждение, содержащее ошибку поспешного обобщения, поскольку не учитывает класс так называемых аналитических прилагательных (типа беж).

Так называемый противоречащий пример (exemplum in contrarium), даже если он один, разрушает обобщение. Как видим, «особую доказательную силу имеют факты опровергающие». Поэтому при индуктивном обобщении следует, во-первых, определить сферу его действия, во-вторых, исключения.

Опровержение ошибки (или софизма) поспешного обобщения производится с помощью описанного выше приёма reductio ad absurdum: «Если все прилагательные склоняются, то склоняются и несклоняемые прилагательные типа беж».

Или другой пример:

Знаменитый русский адвокат Ф.Н.Плевако выступил в защиту старушки, укравшей жестяной чайник стоимостью 50 копеек. Тезис прокурора был такой: частная собственность священна; если позволить людям покушаться на нее, страна погибнет. Ф. Н. Плевако выступил так:  "Много бед и испытаний пришлось претерпеть России за ее больше чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесять языков обрушилось на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь... старушка украла старый чайник ценою в 50 копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно."

Приговор суда был оправдательным.

Итак, сведение к абсурду -емонстрирует ложность тезиса, так как следствия, вытекающие из него, противоречат действительности.

 

Спор нередко сравнивают с борьбой, боксом; А. Шопенгауэр называл полемику «духовным фехтованием». В споре, как и в спорте, применяются различные приемы; некоторые из них названы выше – это софизмы, представляющие собой логические уловки..

Нетрудно заметить, что предложенная выше схема самым существенным образом отличается от тех, которые находим с современных курсах риторики. Здесь – либо в разделах, посвященных доказательству и аргументации, либо в виде отдельного параграфа – перечисляются так называемые «основные законы логики»: 1) закон тождества; 2) закон непротиворечия; 3) закон исключенного третьего; 4) принцип (или закон) достаточного основания. Известно, что первые три закона открыл Аристотель, четвертый сформулировал великий немецкий математик и философ Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646 – 1716).

Здесь необходимо отметить, вслед за А.А. Ивиным и А.Л. Никифоровым, следующее:

  1. Логических законов «бесконечно много и нет оснований делить их на основные и второстепенные», а поскольку основание для такого деления отсутствует, то понятие так называемого «основного закона логики» является неясным; именно по этой причине в современной логике термин основные законы логики не употребляется.
  2. Список «основных законов логики» сопровождается расплывчатыми методологическими рекомендациями», которые на практике собственно к логической аргументации вряд ли применимы ввиду следующих обстоятельств: 1) правилом логической аргументации является только закон тождества; 2) принцип достаточного основания требует, чтобы в случае каждого утверждения указывались основания, в силу которых оно принимается, т.е. мотивирует необходимость самой аргументации, однако её правилом не является; 3) остальные «основные законы логики» (закон непротиворечия и закон исключенного третьего), относятся не только к аргументации, но и ко всей интеллектуально-речевой деятельности в целом.

Итак, обобщим изложенную выше информацию и назовем  логические ошибки, которые встречются в речи.

Мы говорили о необходимости в процессе рассуждения соблю­дать сформулированные логикой правила. Непреднамеренное нару­шение их из-за логической небрежности, недостаточной логической культуры воспринимается как логическая ошибка. В ораторской речи могут быть следующие логические ошибки.

1. Если оратор, сформулировав мысль, забывает о ней и непроизвольно пере­ходит к принципиально другому положению, то происходит потеря тезиса. В результате выступающий может потерять исходную мысль. Здесь нужен самоконтроль.

2. Случается и частичная или полная подме­на тезиса. Это бывает в том случае, когда оратор, выдвинув опреде­ленное положение, обосновывает фактически другое. Нередко это случается, когда основная мысль не была сформулирована в начале выступления четко и определенно, и затем она поправляется или Уточняется на протяжении всей речи.

3. Логические ошибки могут возникнуть в результате неумелой аргу­ментации. Если аргументы не достоверны, обладают только вероят­ностью, то с их помощью невозможно обосновать достоверный вывод. Эта ошибка называется основным заблуждением, когда в качестве ар­гумента используется заведомо ложное положение, несуществующий факт и тому подобное в надежде, что этого никто не заметит. Опыт­ный оратор, обнаружив хотя бы один непроверенный или сомнительный аргумент в речи оппонента, может легко опровергнуть всю систему его рассуждений. Вспомните, как это сделал Я.С.Киселев в речи по делу Бердникова: «В полуправду вкраплены фактик, другой, а то и  третий, каждый из них чем-то подтвержден... Часть фактов верна, зна­чит, и другая верна. А это вовсе не так».

  1. В качестве аргументов не могут использоваться недоказанные, высказанные кем-то предположения, например, ложные показания подсудимого, свидетелей. Не является истинным аргумент в следующем > примере: Органами следствия установлено / что Соленкову / был нанесен удар / ножевое ранение / в поясничную область потерпевшему //  Мой подзащитный отрицает / то, что у него был нож / и поясняет /  он вообще ни у кого / из находящихся с ним / там / Подкуйко и Ногот- | кова / ножа не видел // Я и считаю / что этот эпизод / совершенно н\ доказан //.
  2. Доказательство несостоятельно и в том случае, когда аргументы недостаточны для обоснования тезиса: Вину свою он признает частично / мне и думается / что она доказана частично //.  Недостаточны аргу­менты и в таком примере: Вина подсудимого / также подтверждается / заключением судебно-медицинской экспертизы / и другими материала­ми дела //, так как нет конкретности из-за слова другими.
  3.  Ошибки в демонстрации вызываются отсутствием логической связи между аргументами и тезисом. Это так называемое мнимое сле­дование.
  4. 7.                          Логика рассуждения находит выражение в конкретных языко­вых средствах, и это делает возможным определить типичные ошибки логики изложения, к которым ведет неточный выбор язы­ковых средств. Одной из причин нелогичности высказывания является употреб­ление слов без учета их значения, напр.: В нагрудном кармане его брюк обнаружено две фотокарточки (надо: в переднем кармане).
  5. Не­четкая дифференциация понятий, подмена понятий также нарушает логику изложения: Возвращаясь из рейса, Корот­кое задремал, что явилось результатом его столкновения со стоящим недалеко от обочины столбом (надо:.. что явилось причиной его наезда на стоящий ...). Сочетание слов не должно быть противоречивым. Нару­шение логических связей между словами может создать непреднаме­ренный комизм: Суд не может удовлетворить просьбу умершего взыскании денег на погребение. Или: Подсудимый Миров продолжил вместе с умершей Мировой злоупотреблять спиртными напитками (надо: Суд не может удовлетворить просьбу родственников умершего; подсудимый Миров продолжал вместе с Мировой, ныне покойной...).

10  Невнимательное отношение к выбору слов ведет к возникновению в речи алогизма — сопоставления несопоставимых понятий: «Дейст­вия Босняцкого отличаются от других подсудимых не только объ­емом, но и последствиями». Или: «Среди предъявленных мне девяти голов я признал быка». Или: «Причиной электротравмы явилось то, что потерпевший не проверил отсутствие наличия электросварки» (надо: отличаются от действий; я опознал голову быка; не проверил отсутствия электросварки).

  1. 9.               Одной из логических ошибок является неоправданное расшире­ние или сужение понятия, возникающее в результате смешения родо­вых и видовых понятий, а также нечеткое разграничение конкретных и отвлеченных понятий: «Из магазина была совершена кража пылесо­са и другого медицинского оборудованиям. Или: «Когда мой подзащит­ный возвращался с танцев, выпадали атмосферные осадки». (надо: кража пылесоса и медицинского оборудования; шел снег (или дождь);
  2. 10.         Нелогичность высказывания, искажение его смысла появляется в результате несоответствия посылки и следствия: Рост преступности зависит от того, насколько упорно и эффективно ведется борьба с правонарушителями. Или: В целях ограждения их от хулиганских дей­ствий соседи Петухова просят изолировать их от Петухова (надо: снижение преступности; изолировать Петухова от общества). Еще пример: «На основании изложенного Солонин обвиняется в том, что он был задержан за управление автотранспортным средством в нетрез­вом состоянии» (надо: обвиняется в том, что управлял автотранс­портным средством в состоянии алкогольного опьянения). Подобные ошибки снижают качество хорошей по содержанию речи, к тому же свидетельствуют о нежелании судебного оратора вдумываться в зна­чение употребляемых слов, о неуважении к языку и людям, которым приходится слушать данного оратора. 

4. Психологические приёмы аргументации.

Цель логики – доказать, цель риторики – убедить, заставить (и при этом не обязательно доказать). Именно поэтому в риторике широко используются так называемые внелогические способы воздействия, а сама аргументация представляет собой «более широкое понятие по сравнению с понятием “доказательство”».

Убеждающая речь может апеллировать не только к разуму, логике человека, но и к его эмоциям, чувствам, воле, различного рода предубеждениям; этому служит целый ряд психологических приёмов (так называемые «доводы к чувствам, страстям», аргументы ad passiones, «доводы к пафосу»).

Назовем основные психологические уловки:

  1. Аргумент к тщеславию – использование лести, похвалы в надежде на то, что оппонент примет ваш тезис или, по крайней мере, «станет мягче и покладистее». Пример удачного использования аргумента к тщеславию – басня И.А. Крылова «Ворона и лисица». На доводе к тщеславию основаны жанры комплимента, оды и панегирика (античный литературной речи хвалебной речи). Считается, что этот приём «по силе воздействия на психику человека не уступает ни одной другой уловке». В риторике такую уловку часто называют "Подмазывание" аргумента -- слабый довод сопровождается комплиментами противнику.
  2. Аргумент к вере – использование обещаний с целью побудить к каким-либо действиям. Довод к вере активно эксплуатируется политиками, обещающими одним – землю, другим – немедленное решение квартирного вопроса, третьим – кардинальное повышение зарплаты и т.д.
  3. Argumentum ad bursym (в буквальном переводе с латинского – «довод к кошельку») состоит в увязывании защищаемого тезиса с теми или иными материальными интересами оппонента. Например, в споре о целесообразности войны с каким-либо народом: «Война – вещь очень дорогая. Поэтому худой мир лучше доброй ссоры».
  4. Аргумент к жалости (или в латинской терминологии, argumentum ad misericordiam) – «возбуждение в другой стороне жалости и сочувствия». Этой цели достигают двумя способами: 1) вербальным («Если вы поставите мне двойку, меня лишат стипендии»); 2) невербальными (использование слёз и даже обморока).

Целый ряд психологических приёмов так или иначе апеллирует к чувству страха, неуверенности в своих силах. Рассмотрим эти приёмы.

  1. Argumentum ad baculum (в переводе с латыни – «аргумент к палке», «аргумент к силе»). Этот приём представляет собой открытую либо завуалированную угрозу в адрес оппонента, например, в виде предположения о том, что его точка зрения может иметь для него «нежелательные последствия», что его мнение представляет опасность для государства или общества, что «начальство считает иначе» и т.д. Знаменитый пример довода к силе – заявление маршала Г.К. Жукова на июньском пленуме ЦК КПСС 1957 г., когда противники Н.С. Хрущева попытались снять его с поста первого секретаря ЦК: «Армия против этого решения».

Строго говоря, назвать угрозу аргументом «можно лишь в фигуральном смысле». И действительно: к убеждению подобные способы воздействия не имеют отношения, поскольку «обращаться к кому-либо с аргументацией означает рассматривать его как находящегося вне сферы жесткого управления… Мы даем оппоненту возражать нам, и как только лишаем его этой возможности, мы уже не аргументируем».

Аргумент к силе – это прием воздействия на поведение человека, а не на его взгляды.

Как видим, аргументация может быть не только убедительной, но и принудительной, поэтому вряд ли можно безоговорочно принять утверждение о том, что единственной коммуникативной функцией аргументативного типа речи является «установление истинности какого-либо утверждения». Функцией таких доводов, как аргумент к жалости, аргумент к силе, является принуждение.

  1. Аргумент к авторитету представляет собой ссылку на мнение лица, пользующегося признанием, влиянием в определенной сфере общественной деятельности. В качестве довода к авторитету часто используется прием цитирования.

Не каждый осмелится вступить в полемику с авторитетом, поэтому указанный довод иногда именуют аргументом к несмелости и определяют как «обращение в поддержку своих взглядов к идеям и именам тех людей, с кем оппонент не посмеет спорить, даже если они, по его мнению, не правы».

Сфера действия этого приема ограничена следующими двумя условиями:

1)              Довод к авторитету должен быть обращен только к тем лицам, которые признают данный авторитет: «Например, – поясняет С.И. Поварнин, – если я хочу кому-нибудь доказать, что “работать надо”, а в виде довода прибавлю “потому что так Бог велит”, то такой довод будет годиться только для верующего».

2)              Каждый авторитет признается «только в области своей специальности. Но вне пределов специальности он «обычный смертный», и ссылка на него в этих случаях – ошибка или софизм». Данный софизм известен под названием аргумент к скромности, или argumentum ad vericundiam.

Укажем основные формы аргумента к авторитету:

1)    Довод к авторитету общественного мнения;

2)    Обращение к мнению слушателей, попытка привлечь их на свою сторону, настроить против оппонента (так называемый «аргумент к аудитории», или «аргумент к публике»); при этом исходят из того, что по сравнению с отдельной личностью «интеллектуальные возможности коллектива в целом всегда богаче». Фактор слушателя (третьего лица) очень важен, поскольку дает возможность высмеять оппонента, принизить его авторитет в глазах присутствующих.

3)    Обращение к авторитету противника (к примеру, напомнить, что в одном из своих трудов он убедительно доказал противоположное).

4)    Апелляция к собственному авторитету. Здесь в выигрышной позиции находятся представители власти, ибо «от руководителя ждут не столько логически аргументированного, сколько авторитетного мнения, но если то же самое высказывает кто-либо другой, то ожидание меняется: мнение должно быть в первую очередь обоснованным». Следует помнить, что апелляция к собственному авторитету может показаться не вполне скромной.

Известно, что на убедительность аргументов существенно влияет имидж аргументатора, в частности то, как он одет. Напомним эпизод из повести А. де Сент-Экзюпери «Маленький принц»: «Этот астероид был замечен в телескоп лишь один раз, в 1909 году, одним турецким астрономом. Астроном доложил тогда о своем замечательном открытии на Международном астрономическом конгрессе. Но никто ему не поверил, а все потому, что он был одет по-турецки. К счастью для репутации астероида В-612, турецкий султан велел своим подданным под страхом смерти носить европейское платье. В 1920 году тот астроном снова доложил о своем открытии. На этот раз он был одет по последней моде, – и все с ним согласились».

Усилению собственного авторитета служат «громкий, внушительный голос», «представительная внешность» (С.И. Поварнин), очки, борода, крупное сложение, высокий рост; известно, что «Кресло с завышенной спинкой повышает статус сидящего в нем. Не случайно поэтому императоры, короли, папы Римские, а также судьи традиционно восседают на креслах с высокими (до 2,5 м) спинками».

Ссылками на авторитеты не следует злоупотреблять, ибо это расценивается как признак интеллектуальной несамостоятельности: «Для проницательного и независимого ума ссылки на авторитет мало что значат. Чем ограниченней кругозор и интеллектуальные возможности человека, тем более склонен он следовать мнению авторитета или мнению большинства».

Другой крайностью является полное отрицание каких бы то ни было авторитетов (разновидность ошибки поспешного обобщения). Следует, с одной стороны, «не сотворить себе кумира, а с другой – не быть самонадеянным, найти меру подчинения авторитету и меру самостоятельности ума».

  1. Аргумент к традиции (именуемый иногда аргументом к норме) представляет собой апелляцию к стихийно сложившейся в данном обществе «системе образцов, норм, правил». Традиция считается «формой авторитета» (Х.Г. Гадамер): «То, что освящено преданием и обычаем, обладает безымянным авторитетом».
  2. 8.               Аргумент к незнанию (или «к невежеству») состоит в «упоминании таких фактов или положений, которых никто из спорящих не знает и не с состоянии проверить». Если противник побоится признаться в своей некомпетентности, побоится «уронить себя» – он оказывается в ловушке. 

На комбинации аргумента к авторитету, аргумента к незнанию и софизма ложного основания базируется приём ложного цитирования, состоящий либо а апелляции к вымышленному авторитету, либо в «приписывании реальным авторитетам таких суждений, которых они никогда не высказывали». К примеру, «наскоро придумывают высказывание, которое якобы принадлежит Гегелю, Конфуцию, Достоевскому и т.д.: “Вы, конечно, читали у Гегеля…” Противнику неловко признаться, что он не читал Гегеля, и на всякий случай он кивает головой: “Да, да, помню”».

Известно, что «доказать ложное утверждение нельзя, но убедить человека в его истинности можно», именно поэтому «средства аргументации (т.е. средства убеждения) гораздо богаче, чем средства доказательства; это не только логические приемы», но и психологические уловки.

Ещё в 1918 г. С.И. Поварнин сказал о том, что «перечислить все уловки или хотя бы точно классифицировать их – в настоящее время невозможно». На то, что «проблема систематизации разнообразных способов убеждения, или аргументации, остается пока мало исследованной», сетуют и современные учёные. Разработка способов убеждения считается «одной из наиболее значимых проблем аргументации».

Сферы действия логических и психологических приемов.

В соответствии с целью выделяются следующие виды аргументации:

1) аподиктическая (цель – поиск истины);

2) эристическая (цель – победа над противником).

С тем, чтобы одержать верх над оппонентом, активно используются логические и психологические уловки, поэтому последние иногда именуются эристическими.

Считается, что воздействию психологических уловок поддаются прежде всего люди, недостаточно образованные, недостаточно опытные (а следовательно, – молодёжь, школьники), а также люди, «впечатлительные, психологически надломленные, в чем-то ущемленные, предрасположенные к внушению».

Помимо уловок в аргументации эристического типа применяется целый ряд других способов психологического воздействия на противника, в частности «возбуждение гнева, ибо те, кто приведен в замешательство, менее способен защищаться»; средство же возбудить гнев – «делать так, чтобы ему [противнику] стало ясно, что хотят поступить с ним несправедливо и совершенно беззастенчиво». С этой же целью используются грубые выходки, оскорбления, издевательство, несправедливые обвинения, «сообщение крайне неприятного известия перед вашим выступлением» и др.

При аподиктической аргументации (которая, в отличие от эристической, может и не предполагать наличие оппонента) использования софизмов, а также приемов психологического воздействия исключено, поскольку такие приемы, как известно, рассчитаны на некритическое восприятие тезиса.

Уловки «имеют целью манипулирования сознанием человека» и не являются аргументами в узком смысле этого термина. Поэтому софизмы и психологические приемы нередко именуют неаргументационными способами воздействия. Последние широко применяются политиками и юристами (особенно адвокатами). Еще Цицерон отметил, что «наша речь стремится не столько вразумить, сколько взволновать судью». Для судебной речи характерны «насыщенный психологический», отсюда – особенно активное использование психологических приемов.

В науке, которая в целом сориентирована на поиск истины, употребление эристических приемов не приветствуется, поэтому идеальной моделью критической дискуссии считается научное обсуждение, в ходе которого «ни одна точка зрения не принимается без некоторой проверки, а аргументация проверяется на надежность».

Как видим, «специфичность предметных областей может повлиять на характер и природу аргументации». К этому следует добавить, что при описании риторических приемов следует учитывать «те параметры (коммуникативные, психологические), которые делают их эффективными в плане речевого воздействия либо обрекают на неудачу», поскольку, как известно, тот или иной прием может считаться эффективным, во-первых, «с точки зрения знаний и убеждений определенной аудитории», во-вторых, «в зависимости от цели выступления».

Именно поэтому актуальной научной проблемой является не только разработка типологии видов и приемов аргументации, но и описание функций и сфер действия каждого из таких видов и приемов.

  1. 3.               Языковые уловки

Двусмысленность, однообразие, неполнота, неясность, пространность, неточность, абсурдность могут быть неоправданными и считаться речевыми ошибками. Нарочитость указанных явлений делает их приёмами.

  1. Использование двусмысленности:

ДИЛОГИЯ (АМБИЛОКВЕНЦИЯ) – фигура двусмысленной речи, основанная на употреблении полисемантов или слов, имеющих омонимы, в контексте, исключающем их однозначное истолкование: «Лебедь набирает высоту» (название статьи о генерале А.И. Лебеде), «В азбуке революции все согласные» (Ю. Базылёв).

Рассмотрим использование однообразия (повторов):

ARGUMENTUM AD NAUSEAM (лат. «до отвращения, рвоты») – многократный или постоянный повтор одного и того же утверждения, одного и того же довода:

«Однажды попало к Плевако дело по поводу убийства одним мужиком своей жены. На суд адвокат пришёл как обычно, спокойный и уверенный в успехе, причём безо всяких бумаг и шпаргалок. И вот, когда дошла очередь до защиты, Плевако встал и произнес:

– Господа присяжные заседатели!

В зале начал стихать шум. Плевако опять:

– Господа присяжные заседатели!

В зале наступила мёртвая тишина. Адвокат снова:

– Господа присяжные заседатели!

В зале прошёл небольшой шорох, но речь не начиналась. Опять:

– Господа присяжные заседатели!

Тут в зале прокатился недовольный гул заждавшегося долгожданного зрелища народа. А Плевако снова:

– Господа присяжные заседатели!

Началось что-то невообразимое. Зал ревел вместе с судьей, прокурором и заседателями. Наконец Плевако поднял руку, призывая народ успокоиться.

– Ну вот, господа, вы не выдержали и 15 минут моего эксперимента. А каково было этому несчастному мужику слушать 15 лет несправедливые попрёки и раздраженное зудение своей сварливой бабы по каждому ничтожному пустяку?!

Зал оцепенел, потом разразился восхищёнными аплодисментами. Мужика оправдали.

Еще одно явление однообразия – это ЭКВИВОКАЦИЯ – фигура речи, состоящая либо в случайной смене, либо в нарочитой подмене лексического значения при повторе многозначных или омонимичных слов:

– Как вас зовут?

– А меня не зовут. Я сам прихожу.

Рассмотрим случаи использовния неполноты.

ЭПИТРОП – энтимема с отсутствующими тезисом и состоит в указании таких фактов и деталей, которые склоняют адресата к определенному выводу относительно характеризуемого предмета, лица или события: «Петров был абсолютно трезв сегодня», или «Ирак – второй Вьетнам для США».

Эпитроп может быть усилен риторическим вопросом: «Все боксёры страдают заболеваниями в результате мозговых травм. У Смита была долгая карьера боксёра. Должен ли я говорить больше?».

УМОЛЧАНИЕобрыв отдельного высказывания или даже целого высказывания либо отдельной его структурной части в расчёте на то, что его адресат догадается, о чём идёт речь либо по ситуации, либо по предстексту.

Умолчание распространено в угрозах: «Вот я тебя!».

 

Обратимся к использованию неясности как приему языковой уловки.

«Темный слог», неясная речь традиционно трактуются как погрешность. Правила аргументативной риторики гласят: «Будь предельно конкретен и краток». Но у категории неясности есть и другая сторона. Неясность (или «скотисон») – хитроумная уловка, которая, начиная с античности, использовалась в судебной речи.

1. КРИПТОЛАЛИЯ – использование номинативных средств языка в «конспиративной», или криптофорной функции с целью скрыть содержание речи от третьих лиц:

«Хозяин вынул из ставца штоф и стакан, подошёл к нему и, взглянув ему в лицо: «Эхе, – сказал он, – опять ты в нашем краю! Отколе бог принес?» Вожатый мой мигнул значительно и отвечал поговоркой: «В огород летал, конопли клевал: швырнула бабушка камешком – да мимо. Ну, что ваши?» «Да что наши! – отвечал хозяин, продолжая иносказательный разговор. – Стали было к вечерне звонить, да попадья не велит: поп в гостях, черти на погосте». – «Молчи, дядя, – возразил мой бродяга, – будет дождик, будут и грибки; а будут грибки, будет и кузов. А теперь (тут от мигнул опять) заткни топор за спину: лесничий ходит. Ваше благородие! За ваше здоровье!» – При сих словах он взял стакан, перекрестился и выпил одним духом. Потом поклонился мне и воротился на полати.

Я ничего не мог тогда понять из этого воровского разговора, но после уж догадался, что дело шло о делах Яицкого войска, в то время только что усмирённого после бунта 1772 года» (А.С. Пушкин «Капитанская дочка»).

2. ИСКУССТВЕННАЯ КНИЖНОСТЬ заключается в нагнетании усложнённых синтаксических конструкций, а также книжной, иноязычной и терминологической лексики с целью придать речи глубокомысленный или наукообразный характер, затемнить суть дела, скрыть отсутствие мысли либо запутать оппонента: «Имя – это смысловой предел символико-смыслового становления эйдоса как умозрительной картины апофатической сущности предмета». Данный прием называют также гелетерским стилем и птичьим языком. Его часто используют колдуны, жрецы, знахари.

Неясность в формулировке закона даёт возможность для инотолкований и разночтений, чем нередко пользуются юристы, истолковывая его текст каждый в нужную ему сторону. Отсюда всем известная поговорка: «Закон – что дышло: куда повернешь – туда и вышло».

5. Использование абсурда.

Определим абсурд как бессмыслицу, вызванную крайним неправдоподобием и алогизмом речи. Он известен как приём сатиры, юмора, гротеска.

К числу фигур нарочитого алогизма принадлежат:

1. ПАРАЛЕПСИС – упоминание того, о чём обещано умолчать: «Нет смысла повторять хорошо известную истину, что содержание художественного произведение не существует отдельно от формы» (Д.Н. Шмелёв). Виды паралепсиса:

катафазис – отрицательная оценка того, о чем обещано умолчать: «Ничего не скажу о его недостойном поведении».

– пролепсис – паралепсис, доведенный до абсурда путём нагнетания тех деталей и описаний того, о чём обещано умолчать.

2. ПАРАДОКС – суждение или определение, высказанное в форме, на первый взгляд кажущейся противоречивой – например: «Я знаю, что я ничего не знаю» (Сократ).

Автором многих парадоксальных изречений был Оскар Уайльд: «Не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра». 

6. Использование приемов изобразительности.

 ХРИЯ. Под ним понимают краткий назидательный рассказ о каком-либо происшествии, героем которого является либо обычный человек, либо известное лицо: святой, философ, глава государства и т.д. Другое, устаревшее название хрии – «анекдот». В русской риторике термин вышел из употребления, поскольку получил бытовое значение.

Дело в том, что хрия, по определению проф. Рональда Хока, «сочетает дидактическую направленность с юмористической», а иногда, по наблюдениям Генри Фишела, и «высмеивает мудреца как человека непрактичного, не от мира сего или демонстрирует несоответствие его советов и принципов тому, что он делает».

Хрия – важный прием аргументации. Например, Мишель Монтень в своем трактате «Опыты» использовал хрию:

«Когда император Адриан спорил с философом Фаворином о значении некоторых слов, тот очень скоро с ним согласился. Друзья его вознегодовали по этому поводу, но он ответил: «Смеётесь вы надо мной, что ли? Как может он, начальствуя над тридцатью легионами, не быть учёнее меня?» Август писал эпиграммы на Азиния Поллиона: «А я, – сказал Поллион – буду молчать. Неблагоразумно писать против того, кто может отправить меня в ссылку». И оба они были правы. Ибо Дионисий, не будучи в состоянии сравняться в искусстве поэзии с Филоксеном и в красноречии с Платоном, одного приговорил к работам в каменоломнях, а другого велел продать в рабство на остров Эгину».

Можно было бы, конечно, сказать и проще: «Спорить с власть имущими опасно». Однако эта же мысль, превращённая в хрию и подтверждённая конкретными примерами, становится гораздо более убедительной.